Жанр: Классика
Год: 2012 год
Андрей Платонов. В прекрасном и яростном мире
В Толубеевском депо лучшим паровозным машинистом считался Александр Васильевич Мальцев.
Ему было лет тридцать, но он уже имел квалификацию машиниста первого класса и давно водил скорые поезда. Когда в наше депо прибыл первый мощный пассажирский паровоз серии «ИС», то на эту машину назначили работать Мальцева, что было вполне разумно и правильно. Помощником у Мальцева работал пожилой человек из деповских слесарей по имени Федор Петрович Драбанов, но он вскоре выдержал экзамен на машиниста и ушел работать на другую машину, а я был, вместо Драбанова, определен работать в бригаду Мальцева помощником; до того я тоже работал помощником механика, но только на старой, маломощной машине.
Я был доволен своим назначением. Машина «ИС», единственная тогда на нашем тяговом участке, одним своим видом вызывала у меня чувство воодушевления; я мог подолгу глядеть на нее, и особая растроганная радость пробуждалась во мне — столь же прекрасная, как в детстве при первом чтении стихов Пушкина. Кроме того, я желал поработать в бригаде первоклассного механика, чтобы научиться у него искусству вождения тяжелых скоростных поездов.
Александр Васильевич принял мое назначение в его бригаду спокойно и равнодушно; ему было, видимо, все равно, кто у него будет состоять в помощниках.
Перед поездкой я, как обычно, проверил все узлы машины, испытал все ее обслуживающие и вспомогательные механизмы и успокоился, считая машину готовой к поездке. Александр Васильевич видел мою работу, он следил за ней, но после меня собственными руками снова проверил состояние машины, точно он не доверял мне.
Так повторялось и впоследствии, и я уже привык к тому, что Александр Васильевич постоянно вмешивался в мои обязанности, хотя и огорчался молчаливо. Но обыкновенно, как только мы были в ходу, я забывал про свое огорчение. Отвлекаясь вниманием от приборов, следящих за состоянием бегущего паровоза, от наблюдения за работой левой машины и пути впереди, я посматривал на Мальцева. Он вел состав с отважной уверенностью великого мастера, с сосредоточенностью вдохновенного артиста, вобравшего весь внешний мир в свое внутреннее переживание и поэтому властвующего над ним. Глаза Александра Васильевича глядели вперед отвлеченно, как пустые, но я знал, что он видел ими всю дорогу впереди и всю природу, несущуюся нам навстречу, — даже воробей, сметенный с балластного откоса ветром вонзающейся в пространство машины, даже этот воробей привлекал взор Мальцева, и он поворачивал на мгновение голову вслед за воробьем: что с ним станется после нас, куда он полетел.
По нашей вине мы никогда не опаздывали; напротив, часто нас задерживали на промежуточных станциях, которые мы должны проследовать с ходу, потому что мы шли с нагоном времени и нас посредством задержек обратно вводили в график.
Обычно мы работали молча; лишь изредка Александр Васильевич, не оборачиваясь в мою сторону, стучал ключом по котлу, желая, чтобы я обратил свое внимание на какой-нибудь непорядок в режиме работы машины, или подготавливая меня к резкому изменению этого режима, чтобы я был бдителен. Я всегда понимал безмолвные указания своего старшего товарища и работал с полным усердием, однако механик по-прежнему относился ко мне, равно и к смазчику-кочегару, отчужденно и постоянно проверял на стоянках пресс-масленки, затяжку болтов в дышловых узлах, опробовал буксы на ведущих осях и прочее. Если я только что осмотрел и смазал какую-либо рабочую трущуюся часть, то Мальцев вслед за мной снова ее осматривал и смазывал, точно не считая мою работу действительной.
— Я, Александр Васильевич, этот крейцкопф уже проверил, — сказал я ему однажды, когда он стал проверять эту деталь после меня.
— А я сам хочу, — улыбнувшись, ответил Мальцев, и в улыбке его была грусть, поразившая меня.
Позже я понял значение его грусти и причину его постоянного равнодушия к нам.
Он чувствовал свое превосходство перед нами, потому что понимал машину точнее, чем мы, и он не верил, что я или кто другой может научиться тайне его таланта, тайне видеть одновременно и попутного воробья, и сигнал впереди, ощущая в тот же момент путь, вес состава и усилие машины. Мальцев понимал, конечно, что в усердии, в старательности мы даже можем его превозмочь, но не представлял, чтобы мы больше его любили паровоз и лучше его водили поезда, — лучше, он думал, было нельзя. И Мальцеву поэтому было грустно с нами; он скучал от своего таланта, как от одиночества, не зная, как нам высказать его, чтобы мы поняли.
И мы, правда, не могли понять его умения. Я попросил однажды разрешить повести мне состав самостоятельно; Александр Васильевич позволил мне проехать километров сорок и сел на место помощника. Я повел состав, и через двадцать километров уже имел четыре минуты опоздания, а выходы с затяжных подъемов преодолевал со скоростью не более тридцати километров в час. После меня машину повел Мальцев; он брал подъемы со скоростью пятидесяти километров, и на кривых у него не забрасывало машину, как у меня, и он вскоре нагнал упущенное мною время.
Повествование ведется от лица помощника машиниста Константина.
Александр Васильевич Мальцев считается лучшим паровозным машинистом в Толумбеевском депо. Лучше него паровозы не знает никто! Нет ничего удивительного в том, что когда в депо прибывает первый мощный пассажирский паровоз серии “ИС”, то на эту машину назначают работать Мальцева. Помощник Мальцева, пожилой деповский слесарь Федор Петрович Драбанов, вскоре выдерживает экзамен на машиниста и уходит на другую машину, а на его место назначается Константин.
Константин доволен своим назначением, Мальцеву же все равно, кто состоит у него в помощниках. Александр Васильевич за работой своего помощника наблюдает, но после этого всегда самолично проверяет исправность всех механизмов.
Позже Константин понял причину его постоянного равнодушия к коллегам. Мальцев чувствует свое превосходство перед ними, потому что понимает машину точнее, чем они. Он не верит, что кто-то другой может научиться ощущать машину, путь и все окружающее одновременно.
Константин работает у Мальцева помощником около года, и вот пятого июля приходит время последней поездки Мальцева. В этот рейс они берут состав с опозданием на четыре часа. Диспетчер просит Мальцева сократить насколько возможно этот разрыв. Пытаясь выполнить эту просьбу, Мальцев во всю мощь гонит машину вперед. В пути их застает грозовая туча, и Мальцев, ослепленный вспышкой молнии, теряет зрение, но продолжает уверенно вести состав к пункту назначения. Константин замечает, что управляет составом Мальцев ощутимо хуже.
На пути курьерского поезда возникает другой состав. Мальцев передает управление в руки рассказчика, и признается в своей слепоте:
Аварии удается избежать благодаря Константину. Здесь Мальцев признается, что ничего не видит. На другой день зрение возвращается к нему.
Александра Васильевича отдают под суд, начинается следствие. Доказать невиновность старого машиниста практически невозможно. Мальцева сажают в тюрьму, а его помощник продолжает работать.
Зимой в областном городе Константин посещает своего брата, студента, живущего в университетском общежитии. Брат рассказывает ему, что в физической лаборатории университета есть установка Тесла для получения искусственной молнии. В голову Константину приходит некоторое соображение.
Возвратившись домой, он обдумывает свою догадку относительно установки Тесла и пишет письмо следователю, ведшему в свое время дело Мальцева, с просьбой испытать заключенного Мальцева, создав искусственную молнию. Если подверженность психики или зрительных органов Мальцева действию внезапных и близких электрических разрядов будет доказана, то его дело надо пересмотреть. Константин объясняет следователю, где находится установка Тесла, и как нужно произвести опыт над человеком. Долгое время ответа нет, но потом следователь сообщает, что областной прокурор согласился провести предложенную экспертизу в университетской физической лаборатории.
Эксперимент проводят, невиновность Мальцева доказывают, а его самого отпускают. Но в результате опыта старый машинист теряет зрение, и на этот раз оно не восстанавливается.
Константин пытается ободрить слепого старика, но это у него не получается. Тогда он говорит Мальцеву, что возьмет его в рейс.
Во время этой поездки зрение возвращается к слепому, и повествователь разрешает ему самостоятельно вести паровоз до Толумбеева:
– Веди машину до конца, Александр Васильевич: ты видишь теперь весь свет!
После работы Константин вместе со старым машинистом идут на квартиру к Мальцеву, где сидят всю ночь.
Константин боится оставить его одного, как родного сына, без защиты против действия внезапных и враждебных сил нашего прекрасного и яростного мира.
(No Ratings Yet)
Краткое содержание “В прекрасном и яростном мире”
Другие сочинения по теме:
- В Толубеевском депо лучшим паровозным машинистом считался Александр Васильевич Мальцев. Ему было лет тридцать, но он уже имел квалификацию машиниста...
- Безымянная корова живет одна в сарае, стоящем на дворе путевого сторожа. Днем и вечером к ней в гости приходит хозяйский...
- Маяковский о назначении поэта и поэзии Нет, пожалуй, в мире ни одного поэта, который бы не писал о задачах поэзии....
- Душа человека… Можно ли ее до конца изучить, понять, объяснить? Не всегда можно высказать свои мысли, чувства, стремления. Лучше всего...
- В рассказе “Фро” (1936) дочь старого паровозного машиниста Фрося отчаянно тоскует по своему мужу, уехавшему в длительную командировку на Восток....
- Сочинение из рассказа Гарсиа Маркеса “Старик с крыльями”. С детства много кто слышит это слово – ангел. Кто-то читает молитву...
- Да, это сочинение будет о деньгах… Могу оправдать себя разве что тем, что в последнее время деньги в нашей жизни...
- История литературы знает немало случаев, когда произведения писателя были очень популярны за его жизнь, но миновало время, и их забывали...
- Историзм сочетается в реализме Пушкина с глубоким пониманием роли общественных различий. Историзм – это категория, заключающая в себе определенное методологическое...
- В давность составлялись и были отточенные устными традициями легенды, песни, потешные малые жанры и сказки. С появлением письменности их только...
- Новелла “Перевоплощение” – это отголосок личной трагедии Ф. Кафки, который в свое время сознавался, что живет в своей семье “более...
- Какая это сложная наука – жить среди людей! Ведь все мы такие разные – ну как здесь примирить интересы, избегнуть...
- Чувство принадлежности к национальному сообществу спасало поэта от тяжелого одиночества. Байронизм отчасти помог ему глубоко ощутить эту связь: “Если Байрона...
- “Повести” непосредственно предшествует послание Дмитрия из Рима архиепископу Геннадию, в котором он сообщает, что греческий оригинал повести о белом клобуке...
В прекрасном и яростном мире Андрей Платонов
(Пока оценок нет)
Название: В прекрасном и яростном мире
О книге «В прекрасном и яростном мире» Андрей Платонов
Андрей Платонов известный, прежде всего, своей повестью «Котлован» и романом «Чевенгур», при этом также является автором множества замечательных рассказов.
«В прекрасном и яростном мире» – это прекрасное лирическое и философское произведение о «маленьком человеке» и его месте в сложном запутанном мире. Это рассказ о человеческой судьбе, таланте, и призвании.
Главный герой – талантливый машинист Мальцев. Он настолько погружен в свою работу, что никого не замечает вокруг. Возможно, именно поэтому он такой одинокий.
Андрей Платонов изобразил в своем произведении человека, полностью поглощенного единственным занятием, которое приносит ему удовольствие. Для Мальцева окружающий мир только тогда имеет смысл, когда проносится мимо него. Он буквально очарован своей профессией, и все его существование сводится только к ней. Но некоторые вещи и события неподвластны человеку, поэтому непредвиденные обстоятельства могут вмешаться в привычное течение жизни в любую минуту. И тогда легко можно потерять то, чем так дорожил. И каким бы сильным не был человек, он не властен над стихией.
«В прекрасном и яростном мире» – рассказ о том, что одно несчастье может быть частью другого. А также о том, что человек способен преодолевать любые препятствия.
Андрей Платонов делает своего героя победителем. Финал рассказа совершенно непредсказуем. Но стоит ли эта победа приложенных усилий? Для того, чтобы дать самостоятельный ответ, нужно читать и рассказ и книгу.
«В прекрасном и яростном мире» – замечательное произведение, наполненное подлинной верой в человека, способного бороться с жестокой судьбой и несправедливыми обстоятельствами. Автор с теплотой пишет о простых людях, об их будничных проблемах и сложностях в отношениях с вечностью.
Андрей Платонов автор многих отличных рассказов. Все они без преувеличения замечательны и полны светлой грусти. Читать их можно рекомендовать тем, кто несмотря ни на что, продолжает верить в человека и его уникальную миссию на земле.
Произведения автора – это совершенно уникальное явление в русской литературе. Его яркие, уникальные герои с мышлением, в котором отпечаталась как окружающая советская реальность, так и неуемная фантазия автора, навсегда остаются в памяти. Андрей Платонов своим творчеством сумел расширить много привычных рамок, в которые до него была втиснута русская литература. Он был одним из самых талантливых и загадочных писателей своей эпохи. Он прекрасно чувствовал трагедию каждого человека, оторванного и выброшенного на обочину существования.
На нашем сайте о книгах сайт вы можете скачать бесплатно без регистрации или читать онлайн книгу «В прекрасном и яростном мире» Андрей Платонов в форматах epub, fb2, txt, rtf, pdf для iPad, iPhone, Android и Kindle. Книга подарит вам массу приятных моментов и истинное удовольствие от чтения. Купить полную версию вы можете у нашего партнера. Также, у нас вы найдете последние новости из литературного мира, узнаете биографию любимых авторов. Для начинающих писателей имеется отдельный раздел с полезными советами и рекомендациями, интересными статьями, благодаря которым вы сами сможете попробовать свои силы в литературном мастерстве.
Скачать бесплатно книгу «В прекрасном и яростном мире» Андрей Платонов
(Фрагмент)
В формате fb2 : Скачать
В формате rtf : Скачать
В формате epub : Скачать
В формате txt :
Сартр однажды заметил, что Экзюпери сделал самолёт органом своих чувств. Самолёт летит, рассекает крылом, словно ласточка, синее течение воздуха, и мы вместе с пилотом чувствуем это напряжение синевы, эту лёгкую изморось звёзд на крыле...
Вот так и Платонов любовно чувствует механизмы, машины, созданные человеком, словно бы расширяющие душу в мир, с её мечтой о полёте, о стремительном движении сквозь кроткие пространства природы, подобно грозе, участвующей в мировой, таинственной, творческой ярости стихий.
Машинист Александр Мальцев, маленький человек, вобравший в своё воображение красоту большого мира.
Движение поезда - темно и сладко тает, и кажется, что обнажённая душа летит над землёй, любовно приминая, разрезая крылом, словно птица, синюю рожь дождя, и вдруг, цветущая вспышка света - удар грозы перед тобой.
Ты чувствуешь тёплое движение мира в душе, чувствуешь в мире себя... зачем смотреть на что-то ещё? Весь мир в тебе... душа несётся над землёй: зелёные вспышки деревьев, синее змеение рек, тучи, пёстрые брызги цветов... я всё это видел. Всё это до боли моё... Стоп! Помощник Мальцева как-то странно смотрит на него. Вот Мальцев не заметил жёлтого сигнала, не заметил сигнала приборов. Впереди - стоит поезд. Кто-то машет, предупреждает, но Мальцев не замечает всего этого... Боже! Да он же ослеп от вспышки грозы!
Весь мир был в нём, он ехал ослепшим, и не замечал этого. Он представлял себе мир, нежно творил этот мир - душа танцевала в темноте...
Разве чтобы что-то увидеть, нужно на это смотреть? Душа танцует в темноте... и в этом танце, участвуют цветы, деревья, люди, поезда, синие, словно падшие грозы, реки... Они - это он. Разве он не знает, не видит себя?
Вот помощник Мальцева подводит его к дому, и спрашивает: "ты ослеп? Ты ничего не видишь?"
И Мальцев отвечает: " Что ты, я вижу всё : вот мой дом, вот дерево, а вот моя жена встречает меня у дома... Ведь правда, встречает? "
Душа танцует в темноте... Мальцева отстраняют от работы, отдают под суд.
Прошло время. Он грустно сидит в какой-то безрассветной, апокалиптической ночи мира, плачет, слыша как мимо несутся поезда.
Душа танцует в темноте... В мире есть много такого, что мы не видим, что порою темно и страшно касается нас, причиняя нам боль и ужас смерти, ибо ревнует нас, быть может, боится нас и нашего проникновения в прекрасный и яростный мир. Но и в душе есть много прекрасного, яростное - тоже есть, порой вырывающееся наружу, к себе подобному, разрывая красоту чувства ли, сердца, взора...
Нужно только уметь, как и Мальцев, жить и чувствовать мир, всей красотой души, не унывать, танцевать, пусть в темноте, пусть над бездной, но сделать мир в душе, частью внешнего, большого мира, озарив его грозою чувства к нему, любовью и доверием к ближнему, чтобы "стало вдруг видно во все концы света", словно бы ты только что сотворил этот прекрасный и яростный мир, тихий, девственный мир, и увидел его таким, каким его не видел ещё никто.
Андрей Платонов
В прекрасном и яростном мире
(Машинист Мальцев)
В Толубеевском депо лучшим паровозным машинистом считался Александр Васильевич Мальцев.
Ему было лет тридцать, но он уже имел квалификацию машиниста первого класса и давно водил скорые поезда. Когда в наше депо прибыл первый мощный пассажирский паровоз серии «ИС», то на эту машину назначили работать Мальцева, что было вполне разумно и правильно. Помощником у Мальцева работал пожилой человек из деповских слесарей по имени Федор Петрович Драбанов, но он вскоре выдержал экзамен на машиниста и ушел работать на другую машину, а я был, вместо Драбанова, определен работать в бригаду Мальцева помощником; до того я тоже работал помощником механика, но только на старой, маломощной машине.
Я был доволен своим назначением. Машина «ИС», единственная тогда на нашем тяговом участке, одним своим видом вызывала у меня чувство воодушевления; я мог подолгу глядеть на нее, и особая растроганная радость пробуждалась во мне – столь же прекрасная, как в детстве при первом чтении стихов Пушкина. Кроме того, я желал поработать в бригаде первоклассного механика, чтобы научиться у него искусству вождения тяжелых скоростных поездов.
Александр Васильевич принял мое назначение в его бригаду спокойно и равнодушно; ему было, видимо, все равно, кто у него будет состоять в помощниках.
Перед поездкой я, как обычно, проверил все узлы машины, испытал все ее обслуживающие и вспомогательные механизмы и успокоился, считая машину готовой к поездке. Александр Васильевич видел мою работу, он следил за ней, но после меня собственными руками снова проверил состояние машины, точно он не доверял мне.
Так повторялось и впоследствии, и я уже привык к тому, что Александр Васильевич постоянно вмешивался в мои обязанности, хотя и огорчался молчаливо. Но обыкновенно, как только мы были в ходу, я забывал про свое огорчение. Отвлекаясь вниманием от приборов, следящих за состоянием бегущего паровоза, от наблюдения за работой левой машины и пути впереди, я посматривал на Мальцева. Он вел состав с отважной уверенностью великого мастера, с сосредоточенностью вдохновенного артиста, вобравшего весь внешний мир в свое внутреннее переживание и поэтому властвующего над ним. Глаза Александра Васильевича глядели вперед отвлеченно, как пустые, но я знал, что он видел ими всю дорогу впереди и всю природу, несущуюся нам навстречу, – даже воробей, сметенный с балластного откоса ветром вонзающейся в пространство машины, даже этот воробей привлекал взор Мальцева, и он поворачивал на мгновение голову вслед за воробьем: что с ним станется после нас, куда он полетел.
По нашей вине мы никогда не опаздывали; напротив, часто нас задерживали на промежуточных станциях, которые мы должны проследовать с ходу, потому что мы шли с нагоном времени и нас посредством задержек обратно вводили в график.
Обычно мы работали молча; лишь изредка Александр Васильевич, не оборачиваясь в мою сторону, стучал ключом по котлу, желая, чтобы я обратил свое внимание на какой-нибудь непорядок в режиме работы машины, или подготавливая меня к резкому изменению этого режима, чтобы я был бдителен. Я всегда понимал безмолвные указания своего старшего товарища и работал с полным усердием, однако механик по-прежнему относился ко мне, равно и к смазчику-кочегару, отчужденно и постоянно проверял на стоянках пресс-масленки, затяжку болтов в дышловых узлах, опробовал буксы на ведущих осях и прочее. Если я только что осмотрел и смазал какую-либо рабочую трущуюся часть, то Мальцев вслед за мной снова ее осматривал и смазывал, точно не считая мою работу действительной.
– Я, Александр Васильевич, этот крейцкопф уже проверил, – сказал я ему однажды, когда он стал проверять эту деталь после меня.
– А я сам хочу, – улыбнувшись, ответил Мальцев, и в улыбке его была грусть, поразившая меня.
Позже я понял значение его грусти и причину его постоянного равнодушия к нам. Он чувствовал свое превосходство перед нами, потому что понимал машину точнее, чем мы, и он не верил, что я или кто другой может научиться тайне его таланта, тайне видеть одновременно и попутного воробья, и сигнал впереди, ощущая в тот же момент путь, вес состава и усилие машины. Мальцев понимал, конечно, что в усердии, в старательности мы даже можем его превозмочь, но не представлял, чтобы мы больше его любили паровоз и лучше его водили поезда, – лучше, он думал, было нельзя. И Мальцеву поэтому было грустно с нами; он скучал от своего таланта, как от одиночества, не зная, как нам высказать его, чтобы мы поняли.
И мы, правда, не могли понять его умения. Я попросил однажды разрешить повести мне состав самостоятельно; Александр Васильевич позволил мне проехать километров сорок и сел на место помощника. Я повел состав, и через двадцать километров уже имел четыре минуты опоздания, а выходы с затяжных подъемов преодолевал со скоростью не более тридцати километров в час. После меня машину повел Мальцев; он брал подъемы со скоростью пятидесяти километров, и на кривых у него не забрасывало машину, как у меня, и он вскоре нагнал упущенное мною время.
Около года я работал помощником у Мальцева, с августа по июль, и 5 июля Мальцев совершил свою последнюю поездку в качестве машиниста курьерского поезда…
Мы взяли состав в восемьдесят пассажирских осей, опоздавший до нас в пути на четыре часа. Диспетчер вышел к паровозу и специально попросил Александра Васильевича сократить, сколь возможно, опоздание поезда, свести это опоздание хотя бы к трем часам, иначе ему трудно будет выдать порожняк на соседнюю дорогу. Мальцев пообещал ему нагнать время, и мы тронулись вперед.
Было восемь часов пополудни, но летний день еще длился, и солнце сияло с торжественной утренней силой. Александр Васильевич потребовал от меня держать все время давление пара в котле лишь на пол-атмосферы ниже предельного.
Через полчаса мы вышли в степь, на спокойный мягкий профиль. Мальцев довел скорость хода до девяноста километров и ниже не сдавал, наоборот – на горизонталях и малых уклонах доводил скорость до ста километров. На подъемах я форсировал топку до предельной возможности и заставлял кочегара вручную загружать шуровку, в помощь стоккерной машине, ибо пар у меня садился.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
