Путешествуя в 1824 году по Испании, Эжен Делакруа записал в своем дневнике «Вокруг меня трепетал Гойя». Гойя - не только самый национальный художник Испании, с его именем связано становление искусства Нового времени.
Творчество Гойи, современника французской революции, национально-освободительной войны Испании с наполеоновской Францией, бурного подъема общественных сил и жестокой реакции, пришлось на один из самых драматических периодов испанской истории. Оно сочетало передовую мысль эпохи и отзвуки устойчивых народных представлений, широту общественных позиций и сильнейший отпечаток его субъективных переживаний, огненного темперамента, импульсивной натуры, безграничного воображения. От искусства Гойи исходит волнующая сила, оно поистине неисчерпаемо и не подвластно холодному анализу. Его художественный язык остро обнажен, беспощадно резок и в то же время усложнен, зашифрован, изменчиво подвижен, подчас трудно объясним.
Гойя родился в селении Фуэндестодос близ Сарагосы в семье ремесленника-позолотчика. Учился в Сарагосе у Х. Лусана Мартинеса, затем в Мадриде, у Ф. Байеу, на дочери которого, Хосефе, женился в 1773 году. Бурная, насыщенная приключениями молодость Гойи мало известна. Он посетил Италию, где участвовал в конкурсе Пармской академии и получил вторую премию. С 1773 года жил и работал в Мадриде, в 1786 году был назначен придворным живописцем.
Как крупный художник Гойя сложился сравнительно поздно. Первый значительный успех ему принесли две серии (1776-1791) многочисленных панно (картонов для ковров) для Королевской мануфактуры Санта Барбара в Мадриде, на которых изображены прогулки, пикники, танцы, пиры городской молодежи, сцены на рынках, прачки на берегу Мансанареса, бедняки у колодца, слепой гитарист, деревенская свадьба. Декоративную живопись Гойя обогатил новшествами композиции, укрупнением фигур, красочностью колористических находок, а главное - непосредственным ощущением национальной жизни, воспринятой им не взором постороннего наблюдателя, а как бы изнутри; эта среда была ему знакома с молодости.
В написанном в 1777 году «Зонтике» (Мадрид, Прадо) нет развитого сюжета. Модный в ту пору в жанровой живописи мотив вдохновил его на создание пленительного живописного образа, в котором лицо девушки и часть ее фигуры, затененные зеленым зонтиком от лучей солнца, полны легких красочных отсветов. Здесь можно убедиться, сколь многим Гойя обязан Веласкесу, которого, наряду с природой и Рембрандтом, считал своим учителем.
Гойя стал модным портретистом, заваленным заказами. Трудно найти другого великого портретиста, который столь решительно проявлял бы свое личное отношение к изображаемым им людям. К иным из них он оставался совершенно равнодушным, и тогда его заказные портреты кажутся странно безжизненными, одеревенелыми. Художник, безупречно владеющий пластической формой, становится неожиданно беспомощным, допускает небрежность в рисунке и композиции. Не случайно, в письме к другу Гойи директор Королевской академии истории просит воздействовать на художника, чтобы он написал его портрет так «как он может, когда хочет».
В портретах Гойи во всей широте представлено общество того времени. Поразителен размах его творческой эволюции от парадных портретов в традициях XVIII века до произведений, предвосхищающих самые смелые завоевания искусства XIX столетия. Близость Гойи к передовым людям Испании наполняла его искусство новым ощущением жизни. Среди его друзей - писатели, поэты, политики, актеры. Он относится к их портретам с особым бережным вниманием (портреты художника Ф. Байеу, доктора Пераля, общественного деятеля Ховельяноса, поэта Л. Моратина). В начале XIX века в портретных образах Гойи, полных энергии, уверенности в своих силах, появляются черты, близкие идеалам эпохи романтизма. В прославленном портрете Исабель Кобос де Порсель (1806, Лондон, Национальная галерея) облик молодой цветущей женщины с огненным взором и в черных испанских кружевах, отмечен острой национальной характерностью.
К концу столетия придворная карьера Гойи, достигшая своего зенита в 1799 году, когда он стал первым живописцем короля, принесла ему немало горечи и разочарований.
В конце 1790-х годов все отчетливее и резче воспринимая темные и уродливые стороны окружающей жизни, Гойя пережил душевный кризис, усугубленный в результате тяжелой болезни потерей слуха. Свою глухоту художник переносил с редким мужеством, стараясь найти средства общения с окружающим миром.
Могучие импульсы творческого вдохновения властвовали над противоречивой натурой Гойи. Конец XVIII столетия ознаменовался в его творчестве высокими художественными свершениями. Он закончил работу над серией офортов Капричос, включившей его в число крупнейших мастеров мирового графического искусства. В этом непревзойденном образце трагического гротеска Гойя обнажил язвы феодально-католической Испании.
В 1798 году Гойя создал фрески для мадридской церкви Сан Антонио де ла Флорида. В них торжествует светлое жизнеутверждающее начало. В росписи купола изображена средневековая легенда о чудесном воскрешении в Лиссабоне Святым Антонием Падуанским убитого человека, назвавшего имя своего настоящего убийцы. Чудо перенесено художником в обстановку современной ему жизни, происходит на фоне вольной кастильской природы, под открытым небом, в присутствии разноголосой толпы. Росписи церкви - грандиозное завоевание Гойи как мастера монументальной живописи. Они были встречены с восторгом и энтузиазмом; один из его биографов писал, что в Мадриде произошли два чуда, одно - совершенное Антонием Падуанским, другое - художником Гойей.
В июне 1800 года Гойя приступил к "Портрету семьи короля Карла IV" (Мадрид, Прадо), объединившему четырнадцать фигур. Застывшие особы королевского дома, выстроенные в ряд в одном из дворцовых покоев Аранхуэса, заполняют полотно от края до края. Все во власти господствующей напряженности и взаимной неприязни. Портрет переливается волшебным сиянием красок, он кажется сложенным из драгоценных камней. Из этого царственного великолепия выступают оцепенелые фигуры, но особенно обнаженно и остро написаны лица - ничтожные, оплывшие, самодовольные. Знаменитое произведение Гойи не имеет аналогий в мировой живописи. Оно разрушает традицию парадных официальных изображений. Было бы крайним упрощением видеть в нем карикатуру, ибо здесь все - самая жестокая правда. Заказчикам, вознесенным на вершину власти, не было дано понять его разоблачительную силу. Портрет понравился и был благосклонно принят. То же произошло и в 1803 году, когда Гойя, опасаясь инквизиции, решился на смелый шаг и почтительно преподнес королю офортные доски "Капричос".
Особое место среди его произведений начала XIX века занимает изображение молодой женщины, запечатленной дважды - одетой и обнаженной. Оно не принадлежит строго к портретному жанру. Здесь воплощен привлекавший художника национально-характерный тип чувственной женской красоты, бесконечно далекий от академических канонов. В неправильности нежного бледно-золотистого и словно ощутимо живого обнаженного тела состоит его волнующая привлекательность. Текучая и плавная живопись пластична и безупречна. И по сей день многое остается неясным: обстоятельства заказа двух картин, их точная датировка и окончательное название, вопрос о том, кто эта женщина, столь смело в нарушение инквизиционного запрета изображенная художником обнаженной. Обычно двойные картины называют «Маха одетая» и «Маха обнаженная» (обе - ок. 1800, Мадрид, Прадо), однако само слово «маха» - «городская щеголиха» - применительно к ним появилось только в 1831 года, а в старых описях речь шла о Цыганке, Венере. Предположение о том, что Гойе позировала его возлюбленная герцогиня Каэтана Альба было отвергнуто из-за физического и возрастного несходства герцогини с неизвестной девушкой, послужившей художнику моделью. Инквизиция заинтересовалась этими картинами, и в 1815 году художник был вызван в Мадридский трибунал, где должен был опознать их и объяснить для кого и с какой целью они были созданы. Но протокол допроса не сохранился. Обе Махи принадлежат к числу самых известных произведений Гойи, окруженных романтическим ореолом и разнообразными домыслами.
В стране бушевала кровопролитная война против тех, кого Гойя и его «офранцуженные» друзья еще так недавно считали носителями долгожданной свободы. Испанской патриот, он глубоко страдал и негодовал. В небольшой картине «Колосс» (1810-1812, Мадрид, Прадо) возникает зрелище всеобщего хаоса, порожденного неожиданным появлением колоссальной фигуры обнаженного гиганта, которая жутко вырастает за очертаниями гор и касается облаков. Фантастический образ истолковывался по-разному. Вероятно, колосс, грозно сжавший кулак и повернувшийся спиной к долине, где в диком смятении разбегаются люди и животные, падают всадники и повозки, олицетворяет беспощадные силы войны, несущие всеобщее разорение, панику и гибель. То, что Гойя - свидетель наполеоновского нашествия - пережил в оккупированном Мадриде, в многострадальной Сарагосе, разрушенной французскими осадами, которую он посетил осенью 1808 года, придало новый могучий импульс его творчеству как в живописи, так и в графике, привело к созданию произведений трагического и героического звучания. Заключенная в его творчестве сила драматизма достигла высшего накала.
Навсегда остаются в памяти большие полотна в Прадо, которые составляют исторический диптих и изображают "Восстание на Пуэрта дель Соль 2 мая 1808 года" и "Расстрел повстанцев в ночь на 3 мая". Композиция первой картины завязана в один упругий узел. Схватку мадридцев с французской конницей на Пуэрта дель Соль Гойя наблюдал из дома своего сына. Вторая картина пользуется мировой известностью. Над Мадридом и окружающими его голыми холмами стоит глухая и словно вечная ночь. Под черным небом затаился порабощенный и растоптанный Мадрид. От него, подобно темной реке, вдоль холмов движется к месту казни толпа жертв. Осталось последнее мгновение перед залпом. Зловещий желтый свет фонаря вырывает из темноты прижатую к склону холма группу повстанцев, на которых направлены вскинутые ружья безликой шеренги французских солдат. Неумолимости надвигающейся гибели резко противопоставлена сила человеческих чувств. Художник просто, жестко, обнаженно и вместе глубоко человечно передает чувство обреченности, граничащий с безумием страх, волевую собранность, испепеляющую ненависть к врагу.
Присущая Гойе способность со всей страстью темперамента откликаться на события современности нашла ярчайшее выражение в серии офортов, известной под названием «Бедствия войны», данном ей Академией Сан Фернандо при издании в 1863 году. Национальная трагедия показана здесь во всей своей беспощадности. Это горы трупов, казни партизан, яростные схватки, бесчинства мародеров, муки голода, карательные экспедиции, опозоренные женщины, осиротевшие дети.
Позднее творчество Гойи совпадает с годами жестокой реакции после разгрома двух испанских буржуазных революций. В состоянии душевного смятения и мрачного отчаяния поселился в новом доме, известном как «Кинта дель Сордо» («Дом глухого»). Стены двухэтажного дома Гойя покрыл четырнадцатью темными, исполненными маслом росписями фантастического характера. Полные иносказаний, намеков, ассоциаций, они совершенно уникальны по образному строю и мощному художественному воздействию. «Черным картинам» - так принято их называть - грозило полное исчезновение, ибо «Кинта дель Сордо» была снесена в 1910 году. К счастью, живопись Гойи была перенесена на холст, отреставрирована и находится в Прадо.
В росписях господствует дьявольское, устрашающее, противоестественное начало, зловещее изображение возникает как в кошмарном сне. Беззубые мегеры или старцы с голыми черепами - подобие самой Смерти - жадно хлебают похлебку, орущая исступленная толпа уродов шествует к источнику Сан Исидро, дьявол в виде громадного черного Козла в монашеской рясе возглавляет сборище гнусных ведьм. Набор красок суров, скуп, почти монохромен - черное, белое, рыже-красноватое, охра, цвета словно вобрали в себя оттенки испанской земли, сожженной солнцем, ржавчину горных пород, тлеющий пламень красноземов, мазки размашисты и стремительны. Графической параллелью росписям Кинты стала серия "Диспаратес" ("Пословицы", 1820-1823) с еще более сложными зашифрованными образами.
В 1824 году в годы реакции Гойя вынужден был эмигрировать во Францию, в город Бордо, где скончался. Неисчерпаемая жажда творчества не покидала его до последних лет жизни. Совсем глухой, слепнущий художник продолжал создавать картины, портреты, миниатюры, литографии. «…Только воля поддерживает меня», - писал он друзьям.
В самых поздних произведениях Гойя возвращается к образу торжествующей молодости (Молочница из Бордо, 1826, Мадрид, Прадо).
Жизни Гойи посвящены литературные произведения, беллетризированные биографии и кинофильмы. Его искусство оказало колоссальное воздействие на испанскую художественную культуру XIX-XX веков, не только на живопись и графику, но также и литературу, драматургию, театр, кино. К Гойе обращались многие мастера мировой культуры, от Делакруа до Пикассо, от Эдуарда Мане до мексиканских мастеров народной графики. И сегодня Гойя остается неувядаемо современным.
Татьяна Каптерева
Данную картину многие называют первым проявлением импрессионизма в живописи. Легкие мазки выстраиваются в образ прекрасной сидящей девушки, который поражает ценителей искусства своей необычностью. Так, на смену почти фотографической четкости и сосредоточенности на […]
Сотрудничая длительное время с Королевской шпалерной мануфактурой, художник на картонах писал маслом разные сюжеты, которые затем ткачи переносили на сотканные гобелены. Одной из таких картонных картин является и «Игра в жмурки». Живописная […]
Полотно принадлежит кисти испанского художника Франциско Гойи. Точная дата его создания неизвестна. Предполагается, что картина написана между 1812 и 1819 годом. Центральное место на ней отведено беснующейся толпе людей, несущей знамя с […]
В XVIII веке ситуация с испанской живописью была нелегкая. Засилье иностранщины проникло в искусство Испании, в его живопись. Власти, отдавая дань моде и политическим амбициям, выдвигали иноземных живописцев на лидирующие позиции и […]
Картина Франциско Гойи «Сбор винограда» была написана в 1786 году. В настоящее время произведение украшает Национальный Музей Прадо в Мадриде. Размеры полотна составляют целых 267,5 на 190,5 см. По стилю произведение можно […]
Франсиско Гойя, ставший в последствии известнейшим портретистом эпохи испанского романтизма, родился в 1746 году в горном селении Фуэндетодос, где и прошло его раннее детство. Франсиско не получил достаточного образования, он обучался азам грамоты в школе при церкви и всегда писал с ошибками.
За то, он очень преуспел на художественной ниве, оставив потомкам нетленные творения. Благодаря его поистине волшебной кисти, каждый может окунуться в жизнь испанского общества конца ХVII – начала ХVIII столетий, увидеть лица прекрасных дам и знатных грандов, членов королевской семьи, а также бесподобные сценки из жизни простого народа.
Творческий путь художника был долог и тернист. С четырнадцатилетнего возраста Франсиско обучался живописи в мастерской Лусана-и-Мартинеса в Сарагосе. Затем обстоятельства вынудили начинающего художника покинуть родные места и перебраться в столицу страны – Мадрид. Здесь он дважды, в 1764 и 1766 годах, пробовал поступить в академию изящных искусств, но попытки оказались неудачными. Преподаватели не смогли разглядеть зарождающийся талант и по достоинству оценить уровень художественного мастерства молодого провинциала из Сарагосы. В Мадриде Франсиско приходилось зарабатывать себе на хлеб мытьём посуды в таверне «Ботин».
После провала, Гойя отправляется в Рим за новыми впечатлениями и возвращается на родину лишь в 1771 году. Два года, с 1772 по 1774, он трудится в монастыре Аула Ден, расписывая монастырскую церковь картинами из жизни Девы Марии.
В возрасте 27 лет Франсиско заключает очень выгодный для себя брак – женится на Хосефе Байеу, сестре придворного художника Байеу. Благодаря протекции шурина, получает заказ от королевской гобеленовой мануфактуры, который он с удовольствием выполняет, рисуя красивых испанских девушек с кавалерами, озорных детишек, принаряженных селян. Со своей женой Гойя прожил 39 лет и за это время написал всего один её портрет. Из родившихся в этом семейном союзе детей выжил один только мальчик, который так же, как и его великий отец, выбрал стезю художника. Франсиско Гойя не отличался супружеской верностью, у него было множество романов и с аристократками, и с простолюдинками. Но главной любовью его жизни была герцогиня Альба, с которой он забывал о существовании всех других женщин.
Выходец из семьи ремесленника и обедневшей аристократки, Франсиско Гойя, благодаря своему таланту и трудолюбию удалось сделать головокружительную карьеру и стать придворным художником сначала короля Карла III, а после его смерти в 1788 году – Карла IV. Широко известна его картина «Семья Карла IV», где в композиции присутствует автопортрет самого художника.
Во время освободительной борьбы испанцев против французских поработителей Франсиско Гойя откладывает в сторону кисть и берет в руки резец, чтобы посредством офортов «Бедствия войны» отразить все присущие войне ужасы.
Мрачным пятном в творческой коллекции Гойи являются «Чёрные картины». Предыстория появления картин следующая. В 1819 году художник приобрёл двухэтажный домик под Мадридом, известный как «Дом Глухого». Предыдущий владелец так же, как и Гойя, был глухим (художник потерял слух после тяжелой болезни и сам чудом остался жив). Прямо на стенах дома Гойя написал 14 очень необычных и зловещих картин, самая жуткая из которых – «Сатурн, пожирающий своего сына».
В 1824 году художник, утративший милость короля Фердинанда, покидает Испанию и до своей кончины проживает во французском городе Бордо. Старость Гойя скрасила Леокадия де Вейс, которая ради глухого пожилого художника бросила своего мужа. В возрасте 82 лет Франсиско Гойя, в сознании которого переплелись и тёмные, и светлые миры, уходит в вечность, оставив нам свои противоречивые, но очень талантливые работы. Самые известные из них – двойное полотно «Маха одетая», под ней как бы спрятана «Обнажённая маха», серия офортов «Капричос», портреты его возлюбленной Каэтаны Альбы.
Франси́ско Хосе́ де Го́йя-и-Лусье́нтес (исп. Francisco José de Goya y Lucientes; 30 марта 1746(17460330), Фуэндетодос, близ Сарагосы - 16 апреля 1828, Бордо) - испанский художник и гравёр, один из первых и наиболее ярких мастеров изобразительного искусства эпохи романтизма .
Франсиско Гойя Лусьентес родился в 1746 году в Сарагосе, столице Арагона, в семье среднего достатка. Его отец - Хосе Гойя. Мать - Грасиа Лусьентес - дочь бедного арагонского идальго. Через несколько месяцев после рождения Франсиско семья переехала в деревеньку Фуендетодос, находившуюся в 40 км к югу от Сарагосы, где они и прожили до 1749 года (по другим сведениям - до 1760-го), покуда ремонтировался их городской дом. Франсиско был младшим из трёх братьев: Камилло, старший, стал впоследствии священником, средний, Томас пошёл по стопам отца. Хосе Гойя был известным мастером по золочению, которому даже каноники собора Базилика-де-Нуэстра-Сеньора-дель-Пилар поручают проверку качества позолоты всех изваяний, над которыми тогда трудились арагонские мастера, реконструировавшие собор. Образование все братья получили довольно поверхностное, Франсиско Гойя всегда будет писать с ошибками. В Сарагосе юный Франсиско был отдан в мастерскую художника Лусана-и-Мартинеса. В конце 1763 года Франсиско принимает участие в конкурсе на лучшую живописную копию гипсового Силена, но 15 января 1764 года за него не подали ни одного голоса. Гойя ненавидит слепки, он признается в этом намного позже. В 1766 году Гойя попадает в Мадрид и здесь его ждёт новый провал на конкурсе в Академии Сан-Фернандо . Сюжеты для конкурсных работ связаны с великодушием короля Альфонсо X Мудрого и подвигами национальных героев-воинов XVI века. Эти сюжеты не вдохновляют Гойю. Ко всему прочему, Франсиско Байеу , другой молодой живописец из Сарагосы и член жюри конкурса, является сторонником взвешенных форм и академической живописи, не признающим фантазии молодого Гойи. Первую же премию получает младший брат Байеу, 20-летний Рамон… В Мадриде Гойя знакомится с работами придворных художников, совершенствует своё мастерство.
Между июлем 1766 года и апрелем 1771 года жизнь Франсиско в Риме остается загадкой. Согласно статье русского искусствоведа А. И. Сомова, в Италии художник «занимался не столько живописными работами и копированием итальянских мастеров, сколько наглядным изучением их средств и манеры». Весной 1771 года он участвует в конкурсе Пармской академии на картину по античной теме, называя себя римлянином и учеником Байеу. Правящим принцем Пармы в то время являлся Филипп Бурбон-Парм, брат испанского короля Карла III. 27 июня единственная премия присвоена Паоло Борони (фр.)русск. за «тонкий изящный колорит», тогда как Гойю упрекают за «резкие тона», зато признаётся «грандиозный характер выписанной им фигуры Ганнибала». Он удостаивается второй премии Пармской Академии художеств, получив 6 голосов.
Капитул церкви дель-Пилар обращает внимание на молодого художника, возможно из-за его пребывания в Риме, и Гойя возвращается в Сарагосу. Ему предложено выполнить эскизы для плафона капеллы архитектора Вентуры Родригеса (исп.)русск. на тему «Поклонение имени Бога». В начале ноября 1771 года капитул одобряет предложенную Гойей пробную фреску и поручает ему заказ. Тем более, что новичок Гойя согласен на сумму 15 000 реалов, в то время как более опытный Антонио Гонсалес Веласкес (исп.)русск. запрашивает 25 000 реалов за ту же работу. 1 июля 1772 года Гойя заканчивает роспись, его работа вызывает у капитула восхищение ещё на стадии представления эскиза. В результате Гойя приглашен расписать ораторий дворца Собрадиэль, ему также стал покровительствовать знатный арагонец Рамон Пиньятелли (исп.)русск., чей портрет он напишет в 1791 году. Благодаря Мануэлю Байеу, Франсиско приглашается в картезианский монастырь Аула Деи, вблизи Сарагосы, где он в течение двух лет (1772-1774 годах) создаёт 11 больших композиций на темы из жизни Св. Девы Марии. Из которых сохранились только семь, и те испорчены реставрационными работами.
Это часть статьи Википедии, используемая под лицензией CC-BY-SA. Полный текст статьи здесь →
Франсиско Гойя Лусиентес родился в 1746 году в Сарагосе в семье среднего социального класса, которая в том году переехала в деревеньку Фуендетодос, находившаяся в 40 км на юге от столицы, пока ремонтировался дом, в котором они жили.
Его отец был известным мастером по золочению.
В 1760 г. семья переезжает в Сарагосу и здесь юноша был отдан в мастерскую художника Лусана-и-Мартинеса.
Через несколько лет, замешанный в драке, он вынужден бежать из Сарагосы.
В 1766 г. Гойя попадает в Мадрид. Здесь он знакомится с работами придворных художников, совершенствует своё мастерство и даже участвует в конкурсах мадридской Академии художеств, надеясь быть принятым в Королевскую Академию изящных искусств Сан-Фернандо. Его картина была отвергнута, и он отправился в Италию.
Оказывается в Риме, где знакомится с живописью итальянских мастеров. Однако, являясь натурой авантюрной, вновь попадает в неприятную историю: ночью пробирается в женский монастырь, чтобы похитить возлюбленную; застигнутый на месте преступления, он вынужден покинуть Рим.
В 1771 г., получив вторую премию пармской Академии художеств за картину на тему из античной истории, возвращается в Сарагосу, где работает над фресками в традициях позднего итальянского барокко (боковой неф церкви Нуэстра Сеньора дель Пилар, 1771-1772).
Около 1773 г. Гойя обосновался в Мадриде у своего друга Франсиско Байеу, и работал у него в мастерской. Байеу был тогда официальным придворным художником короля Карла IV и королевы Марии Луизы. Франсиско познакомил Гойю со своей сестрой Хосефой, от которой тот был в восторге и вскоре соблазнил ее.
В 1775 г. Гойе пришлось жениться на ней, когда она была на пятом месяце беременности. Через четыре месяца родился мальчик, которого назвали Эусебио, он прожил недолго и вскоре умер. Всего Хосефа родила пять (по разным данным и больше) детей, из которых выжил лишь один мальчик по имени Хавьер - Франсиско Хавьер Педро - который стал художником.
Как только Гойе стали доступны встречи с придворными аристократками, Хосефа была тут же им практически забыта. Гойя написал только один ее портрет.
По протекции Байеу Гойя выполнил для Королевской шпалерной мануфактуры в 1776-80 гг. 45 панно, которые служили образцами (картонами) для гобеленов и получил постоянную работу на фабрике. Эти работы принесли Гойе известность.
В 1780 году Гойя был принят при дворе и написал портрет короля, картину в академическом стиле «Распятие» и стал членом Королевской Академии (с 1785 года вице-директор, а с 1795 года - директор её живописного отделения), а в 1786 году был назначен придворным живописцем; после смерти Карла III стал придворным художником Карла IV и с 1799 года его первым живописцем.
В 1791 году Гойя познакомился с герцогиней Альба, которая стала его возлюбленной и покровительницей. Он начинает ухаживать за ней. Но в 1792-93 г. его настигает болезнь, в результате которой теряет слух.
Во время выздоровления в 1792 г. Гойя начал работать над своей первой большой серией офортов Капричос (закончена к 1799 году) - сатирой на политические, социальные и религиозные порядки.
В 1798 г. Карл IV поручил Гойе расписать купол своей загородной церкви Сан Антонио де ла Флорида.
В 1796 г. муж герцогини скончался, она едет оплакивать эту потерю в свое поместье в Андалусию, и берёт Гойю с собой. Он писал ее портреты много раз; два самых знаменитых из них - «Маха обнажённая» (ок. 1797) и «Маха одетая» (ок. 1802, Прадо).
После ее смерти создает «Маху на балконе» (около 1816, Метрополитен-музей, Нью-Йорк). Герцогиня Альба скончалась в 1802 году. Она завещала выдавать ежегодно 3500 реалов из оставшегося после нее состояния Хавьеру Гойе, сыну художника.
В 1808 г. Испания была оккупирована Наполеоном. Гойя стал свидетелем восстания против наполеоновских войск в Мадриде и последовавших репрессий.
После того как Испания была освобождена, он запечатлел эти события в двух знаменитых полотнах: «Восстание на Пуэрта дель Соль 2 мая 1808 года» и «Расстрел мадридских повстанцев в ночь на 3 мая 1808 года» (обе ок. 1814, Мадрид, Прадо).
Его сын женился на дочери богатого купца и стал жить отдельно.
Гойя остался совсем один. В эти чрезвычайно тяжёлые для Гойя годы, он жил в одиночестве в загородном доме «Кинта дель Сордо» (то есть « Дом Глухого» ), стены которого расписал маслом (1820-1823, росписи находятся сейчас в Прадо).
Он знакомится с Леокадией де Вейс, женой предпринимателя Исидро Вейса, которая затем разводится с мужем. У нее родилась дочь от Гойи, которую назвали Росарита.
Опасаясь преследований со стороны нового правительства Испании, в 1824 г. Гойя вместе с Леокадией и маленькой Росаритой выехал во Францию, где провёл свои последние четыре года жизни.
В изгнании он пишет портреты своих друзей-эмигрантов, осваивает новую тогда технику литографии и делает серию, посвящённую бою быков: « Бордоские быки» , 1826 и картину «Молочница из Бордо» (1827-1828). К этому времени влияние Гойи на художественную культуру начинает приобретать общеевропейское значение.
В честь Гойи назван кратер на Меркурии.
