Коменданты и начальники соловецкого лагеря особого назначения. Слон – "соловецкие лагеря особого назначения" (21 фото)

СОЛОВЕЦКИЙ ЛАГЕРЬ ОСОБОГО НАЗНАЧЕНИЯ (СЛОН)

История

О "лагерях для военнопленных", "лагерях для интернированных" или на современный манер "фильтрационных лагерях" известно со времен фараонов, когда захваченных врагов держали взаперти, в ямах, в оврагах, в ущельях под охраной лучников. Полоненные и обезоруженные военные в них гибли во множестве, им не давали пищи, убивали или обращали в рабов. Рабы древнего Египта, Греции, древнего Рима пополнялись взятыми в плен солдатами. Их профессиональные навыки использовали в лагерях гладиаторов.

Именно такие лагеря создавались повсеместно на территорях стран, ведущих войну. Были они и в наполеоновской Франции, царской России, императорской Японии, кайзеровской Германии... одним словом везде, где велись войны. И это горькая реальность любой войны. Согласитесь, что тех же "шведов под Полтавой" русские солдаты должны были где-то разоружить, обыскать и содержать, перед тем, как император Петр Первый отпустил их по домам.

Такие лагеря для пленных были и в США во время Гражданской войны (1861-1865). Пишут, что в лагере вблизи Андерсонвилла погибло от голода до 10 тысяч пленных солдат. Именно его в последнее время усиленно стали называть "первым концлагерем", забывая о том, что ещё год назад "первыми концлагерями" называли лагеря для буров времён Второй Англо-бурской войны 1899 года. В Лондон пришли большие русские деньги и кремлевский политический ветер немедленно подул западнее.

Теперь о "концлагерях" как о государственном органе. Их родина – СССР. Лагеря, трансформировавшиеся впоследствии в концлагеря, впервые появились на территории нынешней России в 1918-1923 годах. Термин "концентрационный лагерь", само словосочетание "концентрационные лагеря" появились в документах за подписью Владимира Ленина, писал Анатолий Приставкин. Их создание поддерживал Лев Троцкий. И только после России Ленина концлагеря возникли в Германии Гитлера и в Кампучии Пол-Пота*.

Концентрационный лагерь - не просто место, обнесенное колючей проволокой

Соловецкий Лагерь принудительных работ особого назначения (СЛОН ОГПУ) включая два пересыльно-распределительных пункта в Архангельске и Кеми организован постановлением СНК (Протокол №15 заседания СНК от 13 октября 1923, председательствовал зам. пред. СНК А.И. Рыков) на основе Пертоминского лагеря принудительных работ, уже имевшего к этому времени на Соловках свое отделение.

Согласно проекту постановления ВЦИК (подготовленному ОГПУ в июне 1923) в Соловецком лагере предполагалось разместить 8000 человек.

Общая численность заключенных Соловков росла с 2500 человек в конце 1923, до 5000 в конце 1924, затем стабилизировалась – около 8000 человек единовременно.

Период 1925–1929 существования Соловецких Лагерей нашел наибольшее отражение в мемуаристике. В это же время сложился образ Соловков, который получил известность далеко за пределами СССР.

В эти годы соловецкие заключенные работали: на строительстве и эксплуатации железной дороги (ветка Кремль–Кирпичный завод и ветка Кремль–Филимоново), на лесозаготовках (центральная и северная часть Б.Соловецкого острова), на торфоразработках (северо-западная часть Б.Соловецкого острова), в рыбзверпроме (ловля озерной и морской рыбы, забой морского зверя – М.Муксалма, Реболда), в сольхозе (добыча соли из морской воды), в сельхозе (молочное хозяйство, свинофермы, овощеводство – Кремль, Б.Муксалма, Исаково), в пушном хозяйстве (крольчатник, разведение ондатры, песцов, лисиц, соболей – острова Глубокой губы), иодпром (добыча и обработка морских водорослей – Анзер, Муксалма, Реболда); по обслуживанию заводов: кирпичного, кожевенного, механического, гончарного, смолокуренного, известкового, салотопенного и ряда мастерских.

На Соловках организована Эксплуатационно-коммерческая часть (возглавляемая Н.А. Френкелем), направленная на использование бесплатной «рабочей силы» в богатом ресурсами неосвоенном краю. Наиболее доходным для ГПУ становится заготовка леса на экспорт.

К 1929 заготовка леса с Соловков окончательно перенесена в Карелию, и после угрозы эмбарго в связи с «использованием рабского труда заключенных» проводилась через посредство треста «Кареллес».

Соловецкие лагеря постепенно разрослись, перешли на материк с Управлением в г. Кемь (с 1929), численность заключенных с учетом материковых командировок к 1929/1930 году достигла 65000 человек, при этом собственно на Соловецких островах содержалось около 10000 человек.

К этому времени труд заключенных из принудительного в целях «перевоспитания» окончательно стал рабским, освоение Севера трансформировалось в колонизацию, которая проводилась силами ГУЛАГа. Организованы «колонизационные поселки» из числа заключенных, отбывших часть срока (в зависимости от статьи) при обязательном вызове семьи. Производственная деятельность сосредоточена на материке, в 1930–1933 известно несколько больших этапов заключенных Соловков для работы на строительстве Беломоро-Балтийского канала, в Ухтинской и Вайгачской экспедициях ОГПУ.

В эти годы Соловки служили для изоляции «спецконтингента», вновь созданы политизоляторы – специзоляторы (троцкисты, украинские «боротьбисты», коммунисты). Сюда же отправляли инвалидов и «доходяг».

Массовые расстрелы 1937 коснулись в основном категории заключенных Соловецкого лагеря, переведенных на тюремный режим без постановления. С октября 1937 по февраль 1938 Особой Тройкой УНКВД по Ленинградской области были приговорены к расстрелу 1825 заключенных Соловецкой тюрьмы: 9 октября 1937 приговорено 657 человек (расстреляны 27 октября, 2 и 3 ноября 1937); 10 октября 1937 приговорено 459 человек (расстреляны 1 и 4 ноября 1937); 10 ноября 1937 приговорено 84 человека (расстреляны 8 декабря 1937); 25 ноября 1937 приговорено 425 человек (расстреляны 8 декабря 1937); 14 февраля 1938 приговорено 200 человек (дата расстрела неизвестна). Место расстрела и захоронения первого этапа – 1111 человек (с 27 октября по 4 ноября 1937) – урочище Сандормох (окрестности Медвежьегорска), остальные места захоронений неизвестны. Предположительно 8 декабря 1937 этап из 509 человек расстрелян в Ленинградской области, а в феврале 1938 оставшиеся 200 человек – на Соловках (предположительно в районе Исаково или Куликова Болота).

После массовых расстрелов 1937, режим был еще более ужесточен (заключенные были лишены фамилий – им были присвоены номера; после подъема и до отбоя запрещалось не только ложиться на кровать, но и прислоняться к стене и спинкам кровати, сидеть надо было с открытыми глазами, держа руки на коленях; прогулка 30 минут в день; ограниченная переписка, полученные письма заключенным не выдавались – их разрешалось прочитать один раз в присутствии надзирателя).

Соловецкий лагерь - первый показательный государственный концентрационный лагерь в мире

1. Впервые в мировой истории соловецкие лагеря стали ГОСУДАРСТВЕННОЙ СТРУКТУРОЙ (Созданы государственные структуры в ранге министерства, управляющее лагерями – ОГПУ, НКВД, МГБ, написан Устав Соловецкого лагеря, введено собственное денежное обращение и т.д.).
2. Лагеря создавались ПРЯМЫМ УКАЗАНИЕМ ПЕРВЫХ ЛИЦ ГОСУДАРСТВА, которые ЛИЧНО И НАПРЯМУЮ причастны к убийствам собственных граждан через издаваемые ими секретные государственные постановления или приказы. (Секретное Постановление СНК "Об организации Соловецкого лагеря принудительных работ" от 02.11.1923 года. При участии Владимира Ленина, подписано его замом – Алексеем Рыковым и его секретарем Николаем Горбуновым. Так называемые "расстрельные списки" Иосифа Сталина).
3. Создана подлая ЮРИДИЧЕСКАЯ ОСНОВА для отсылки в лагерь (58 Статья УК РСФСР). Черное объявляется белым и наоборот. Ложь возводится в ранг государственной политики. Без всяких колебаний Юстиции и Полиция открыто становятся на сторону беззакония, а главными врагами государства объявляются граждане, осмеливающиеся заявлять о своих правах и выступать против государственного произвола.
4. Создана ГОСУДАРСТВЕННАЯ СИСТЕМА идеологической поддержки лагерей – государственные СМИ разоблачали "врагов народа" и промывали мозги самому народу, общественные деятели оправдывали и восхваляли террор... В стране утвердились страх и ужас, пришедшие из Соловков.
5. Лагеря предназначались для уничтожения ПОЛИТИЧЕСКОЙ ОППОЗИЦИИ внутри страны (уничтожение и ссылка видных членов иных политических партий, членов общественных движений и политических организаций).
6. Лагеря использовались для РЕШЕНИЯ ЭКОНОМИЧЕСКИХ ЗАДАЧ – зэки рыли каналы, строили заводы, возводили поселения и т.д., причем концлагеря были интегрированы в гражданские институты, например Министерство Железнодорожного транспорта, МинСтрой и т.д.
7. Сокрытие преступлений в лагерях проводилось НА ГОСУДАРСТВЕННОМ УРОВНЕ (Сов. секретное постановление КГБ СССР №108сс). Военных преступников прикрывало ГОСУДАРСТВО, вручая им ГОСУДАРСТВЕННЫЕ ордена, знаки отличия и награждая почетными званиями "Пенсионер Государственного значения" (История палача Соловков Дмитрия Успенского).
8. Невероятный и неизвестный ранее в истории МАСШТАБ УБИЙСТВ (Столкновение между британцами и бурами, "прославившее" англичан как первых строителей лагерей для гражданского населения - в лагеря британцы загнали более 200 тысяч человек - унесло жизни 17 тысячам человек только в 1902 году. Через концлагерь СЛОН по разным оценкам прошло до 3 миллионов человек, а погибло от 300 тысяч до 1 миллиона человек.).
9. Лагеря использовались для интернирования и уничтожения СОБСТВЕННЫХ ГРАЖДАН.
10. Лагеря использовались для интернирования представителей ВСЕХ СЛОЕВ ОБЩЕСТВА, а не представителей отдельных групп населения (военных, повстанцев, мигрантов и т.д.).
11. Лагеря использовались для уничтожения людей В МИРНОЕ ВРЕМЯ.
12. В лагерях уничтожались люди всех вероисповеданий, полов, возрастов и национальностей - армяне, белоруссы, венгры, грузины, евреи... казахи... русские... Возникли "Интернациональные Соловки".

Вот те 12 признаков, которые отличают СИСТЕМУ концентрационных лагерей от лагерей для военнопленных, от колоний для уголовных преступников, от штрафбатов, от ИТЛ, резерваций, гетто, от фильтрационных лагерей...

Ничего подобного не было нигде до большевистской России (РСФСР-СССР). Ни в Соединенных Штатах Америки, ни в Англии, ни в Финляндии, ни в Польше. Ни в одной из этих стран лагеря не были доведены до уровня ГОСУДАРСТВЕННОЙ СТРУКТУРЫ, государственного института. Ни Сейм, ни Парламент, ни Конгресс не издавали законов о лагерях. Ни премьер-министр, ни президент лично не отдавали приказы карательным органам "Расстрелять". Министры этих стран не доводили до подчиненных государственные разнарядки по числу расстреливаемых людей. Зэки Англии и США не строили заводы, каналы, электростанции, дороги, университеты, мосты... не участвовали в "атомном" проекте, не сидели в "шарашках". Ни в одной из этих стран экономика не зависела от "наполняемости" лагерей и "экономической отдачи" каждого зэка. Газеты Англии не выли в диком угаре "Смерть врагам народа!". Народ США не требовал на площадях "Смерть собакам". И, что самое главное, ни в одной из этих стран лагеря не существовали на протяжении десятилетий, на протяжении жизни нескольких поколений... в мирное время.

Это ВПЕРВЫЕ началось в Соловках, в Соловецком лагере особого назначения. Коммунисты "железной рукой погнали человечество к счастiю". И "счастiе" немедленно явилось человечеству массовыми расстрелами, тифозными Соловками, украинским голодомором, Колымой. Коммунизм породил чудовищное - женщин-людоедов и пытки детьми. Коммунизм создал государственную организацию - ЧК/ГПУ/НКВД, в которой большинство сотрудников были больными-психопатами. Им вручили в управление российский народ. Началась невиданная трагедия, растянувшаяся на без малого семьдесят лет и приведшая к тяжелейшей деградации всего населения России.

В 1920 году Соловецкий монастырь был закрыт. 20 мая 1920 г. на Соловках были организованы трудовой лагерь «Для заключенных военнопленных гражданской войны и лиц, осужденных на принудительные работы» и совхоз «Соловки ».
К осени, согласно проведенной переписи, население Соловков составляло 320 мужчин и 5 женщин. В 1920–23 гг. в поселке появились советские организации: орган власти - Управление островами, возглавляемое Уполномоченным Архгубисполкома на Соловках , милиция, лечебный пункт, клуб им. Карла Маркса, две школы - для детей сотрудников совхоза и для бывших беспризорников, содержащихся в соловецкой детской колонии.
Первый этап существования советского поселка на Соловках завершился в мае 1923 г. пожаром Кремля (так новые хозяева стали называть монастырь) и экономическим крахом совхоза «Соловки».
С 13 октября 1923 г. новым единоличным хозяином архипелага стал УСЛОН - Управление Соловецких лагерей особого назначения(1923-1939 гг.). В этот трагический период жизни Соловков на архипелаге единовременно находилось до 4–5 тысяч (в некоторые годы - до 20 тысяч) заключенных. Кроме того, в военном городке проживала охрана лагеря и вольнонаемные.
Этот период характеризуется ужесточением режима содержания заключенных. Была запущена карательная машина, и потек на Соловки многотысячный поток "врагов". Списки репрессированных (раскулаченных, "шпионов" и "террористов", рядовых членов партии и руководящих работников, чекистов) непрерывно пополнялись новыми жертвами. Соловки превратились в опытный полигон, где вырабатывались нормы и методы, позже широко примененные в ГУЛАГе . Организация работы и быта зэков, виды наказаний, изощренные приемы допросов и психологического подавления, режимы охраны, способы расстрела и массовых захоронений трупов - все это изобреталась там. С 1920 по 1939 год, до его расформирования по приказу Берии, через Соловецкий лагерь особого назначения и связанные с ним карельские лагеря прошел без малого миллион человек. Лишь избранным посчастливилось вернуться..." (Александр Рапопорт. Тайны гарема и рельс на плече. Летопись соловецкого полигона. Независимая газета. 27.02.2003). Не били исключением и охранники лагеря. Они набирались из заключенных красноармейцев и чекистов. С каждым новым этапом прибывали новые кандидаты в охранники, поэтому от старых нужно было избавляться. Были расстреляны почти все начальники лагеря.
Все чаще практиковались показательные массовые расстрелы, пытки. Людей загоняли по горло в приозёрную топь и держали в ней. Заключенного раздевали и оставляли умирать в лесу летом на съедение комарам, зимой на морозе. Морозили людей и массово по 150 человек. Привязывали человека к бревну и спускали его по ступеням крутой лестницы Секирной горы (300 ступеней). От человека оставался только кровавый мешок с костями. В храме на Секирной горе был устроен штрафной изолятор (ШИЗО). Охранниками там служили уголовники, которым запрещалось выходить за пределы ШИЗО. Запрягали лошадь в пустые оглобли, а к оглоблям привязывали ноги виновного, на лошадь садился охранник и гнал её по лесной вырубке, пока несчастный не издавал последний вздох. Практиковались групповые изнасилования арестанток.
Среди заключенных было много детей, в основном из беспризорников. В одном из бараков располагалось «Детское отделение СЛОНа ».
От соловецких беглецов, бежавших из отделений лагеря на материке и пешком в Финляндию, и на кораблях, возивших лес, на Западе в печати распространились слухи о чрезвычайной жестокости на наших лесозаготовках. Весной 1929 г. на Соловки приехал Максим Горький .
Горький должен был успокоить мировое общественное мнение. Он много общался с заключенными. Сорок минут один мальчик рассказывал ему о том, что творилось в лагере. «Буревестник революции» не мог сдержать слез. Через 3 дня Горький уехал. Мальчика потом никто не видел.
После посещения Соловков в 1930 году в журнале "Наши достижения" (!) Горький опубликовал восторженный очерк о соловецких чекистах...
После визита Горького в лагерь была направлена спецкомиссия под руководством секретаря Коллегии ОГПУ А.М. Шанина. Сведения о пытках подтвердились. Ряд помощников лагерной администрации из числа бывших чекистов был расстрелян, некоторые представители начальства получили сроки. В дальнейшем, когда шум утих, беспредел продолжился.
Расстрельные приговоры приводились в исполнение бригадой во главе с палачом, имевшим двадцатилетний стаж работы. Он лично убивал осенью 1937 года ежедневно от 180 до 265 соловецких заключенных. Имя его известно - капитан НКВД Михаил Матвеев - «образование низшее, участник штурма Зимнего дворца». За выполнение соловецкой спецоперации М.Р. Матвеев был награжден ценным подарком и серебряным нагрудным знаком «Почетный работник ВЧК-ОГПУ».
«Награда «Почетный работник ВЧК-ОГПУ» есть знак круговой поруки всех, носящих его» - провозгласил глава чекистского ведомства Генрих Ягода еще до того, как водоворот Большого террора утянул и самого Ягоду, и ленинградскую бригаду палачей, и помогавших им местных чекистов.
У подножья Секирной горы - самого страшного карцера концлагеря, установлен крест памяти жертв репрессий.
В связи с изменением лагерного режима и превращением СЛОНа в Соловецкую тюрьму Главного управления государственной безопасности НКВД в районе бывшего монастырского кирпичного завода, в рекордные сроки (1938–39 гг.) была построена трехэтажная тюрьма. По своему назначению это здание никогда не использовалось. После экстренной эвакуации лагеря в ноябре-декабре 1939 г. на материк (в связи с советско-финской войной) в нем размещались службы Учебного отряда Северного флота. Позже здание было переоборудовано под склады военной части. В настоящее время оно пустует.

В настоящей статье делается попытка на основе материалов Государственного архива РФ (ГАРФ) и Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ) показать основные вехи истории Соловецкого лагеря1

В настоящей статье делается попытка на основе материалов Государственного архива РФ (ГАРФ) и Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ) показать основные вехи истории Соловецкого лагеря1.

Накануне революции тюремная система России представляла собой огромную и разветвленную, хотя и неупорядоченную систему. На 1 января 1914 г. она насчитывала 719 тюрем, 495 этапов и полуэтапов и 61 исправительное заведение для несовершеннолетних, подчиненных министерству юстиции; 23 крепости, 20 тюрем и 23 гауптвахты военного ведомства; 7 тюрем морского ведомства; 20 монастырских тюрем, подведомственных Священному Синоду; 704 арестантских дома и 1093 арестных помещения, подчиненных полиции. Ежегодно через эти учреждения проходило более полутора миллионов арестантов. В среднем ежедневно в тюрьмах Мин-юста в 1913 г. содержалось 169367 заключенных, не считая сахалинской каторги и мест заключения других ведомств. В 1914 г. среднедневное число заключенных выросло до 1774412.

После Октябрьской революции управление всеми местами заключения сосредоточилось в народном комиссариате юстиции (НКЮ), на местах они подчинялись губернским и областным Советам. Постановлением НКЮ от 23 июля 1918 г. в РСФСР для отбывания наказания в виде лишения свободы устанавливались следующие места заключения: дома заключения (тюрьмы), реформатории, арестные дома, земледельческие колонии, а также карательно-лечебные заведения и больницы3.

В условиях начавшейся Гражданской войны сохранить единство управления всеми местами заключения не удалось. Постановлением СНК РСФСР от 5 сентября 1918 г. «О красном терроре» провозглашалась организация концентрационных лагерей для изоляции классовых врагов4. Однако в реальности к началу 1919 г. было организовано лишь 2 лагеря. Постановлением ВЦИК от 11 апреля 1919 г. «Об организации лагерей принудительных работ» лагеря образовывались при отделах управления губернских исполнительных комитетов, при этом их первоначальная организация поручалась губернским чрезвычайным комиссиям, которые передавали их в ведение Народного комиссариата внутренних дел (НКВД)5. Таким образом, в годы Гражданской войны в стране действовали две параллельные системы мест заключения: общая, находящаяся в ведении НКЮ, и чрезвычайная, подведомственная НКВД. На 1 января 1920 г. насчитывалось около 300 общих мест заключения и 21 лагерь принудительных работ. В лагерях находилось 16447 заключенных и военнопленных белых армий. Из них 31 % составляли военнопленные, 9 % следственные, 13 % заложники и заключенные до конца Гражданской войны6. В 1922 г. постановлением ВЦИК от 23 августа7 лагеря принудительных работ были ликвидированы или преобразованы в общие места заключения. В октябре того же года все места лишения свободы были переданы в ведение НКВД8.

В ведении ГПУ (а с образованием СССР - ОГПУ) было оставлено лишь по одной тюрьме в Москве и Петрограде и организованные еще в конце 1920 г. северные лагеря принудительных работ особого назначения, находившиеся в Архангельске и Пертоминске. Однако вместить они могли только 1200 человек, а такое количество мест после закрытия лагерей принудительных работ в других районах страны было явно недостаточно. Поиски места для организации лагеря, способного вместить значительное число заключенных и расположенного изолированно, привели на Соловецкие острова.

В мае 1923 г. заместитель председателя ГПУ И.С. Уншлихт обратился во ВЦИК с проектом об организации Соловецкого лагеря принудительных работ в целях осуществления необходимой изоляции наиболее опасного в социальном отношении элемента на территории СССР. В новом лагере предполагалось разместить 8000 политических и уголовных заключенных, преимущественно из числа осужденных во внесудебном порядке9.

Несколько месяцев заняло согласование постановления с различными ведомствами, особенно с НКВД РСФСР, который возражал против разделения мест заключения между различными ведомствами. Тем не менее 13 октября 1923 г. Совет народных комиссаров СССР принимает постановление с грифом «Опубликованию не подлежит» за подписями заместителя председателя СНК Рыкова, управделами Горбунова и секретаря СНК Фотиевой об организации Соловецкого лагеря принудительных работ особого назначения и двух пересыльно-распределительных пунктов в Архангельске и Кеми. В постановлении говорилось:

1. Организовать Соловецкий Лагерь Принудительных работ особого назначения и двух пересыльно-распределительных пунктов в Архангельске и Кеми.

2. Организацию и управление указанными ст.1 Лагерем и пересыльно-распределительными пунктами возложить на ОГПУ.

3. Все угодья, здания, живой и мертвый инвентарь, ранее принадлежавший бывшему Соловецкому монастырю, а равно Пертоминскому лагерю и Архангельскому пересыльно-распределительному пункту передать безвозмездно ОГПУ.

4. Одновременно передать в пользование ОГПУ находящуюся на Соловецких островах радиостанцию.

5. Обязать ОГПУ немедленно приступить к организации труда заключенных для использования сельскохозяйственных, рыбных, лесных и пр. промыслов и предприятий, освободив таковые от уплаты государственных и местных налогов и сборов»10.

Новому лагерю передавались все угодья, здания и инвентарь, принадлежавший ранее Соловецкому монастырю. Правда, сам монастырь прекратил свое существование еще в 1920 г., и на базе его хозяйства был создан совхоз «Соловецкий», имущество которого и было передано организуемому лагерю.

За несколько месяцев до принятия официального решения, 6 июня 1923 г., пароход «Печора» доставил на Соловки первую партию заключенных из Архангельска и Пертоминска. Накануне прибытия заключенных пожар в Соловецком кремле (в стенах монастыря) уничтожил или сильно повредил почти все здания. Прибывшие, в первую очередь, принялись восстанавливать жилье, налаживать подсобное хозяйство, готовиться к зиме. Спустя несколько месяцев на островах появились кухни и прачечные, хлебопекарня и больница, кирпичное и кожевенное производства. В лесных становищах Валдай, Овсянка, Сосновая валили корабельную сосну первые артели лесорубов. В течение лета и осени на острова перебрасывались новые партии заключенных. На 1 декабря 1923 г. их насчитывалось уже 3049 человек11.

13 октября 1923 г. и ВЦИК принимает официальное решение о создании «Соловецкого лагеря принудительных работ особого назначения» (СЛОН). Лагерь состоял из 6 лагерных отделений на островах и пересыльного пункта в Кеми. Первое отделение, концентрирующее основную массу заключенных, находилось в стенах монастыря (в кремле). Второе отделение базировалось в различных пунктах Большого Соловецкого острова (Сосновка, Валдай и др.), где проводились лесозаготовительные и торфозаготовительные работы. Третье отделение располагалось на острове Большая Муксалма, и в нем были сосредоточены заключенные, потерявшие трудоспособность и нуждавшиеся в отдыхе. Четвертое отделение, размещавшееся в Вознесенском ските на Секирной горе, представляло собой мужской штрафной изолятор. Пятое отделение было устроено на Кондострове, где концентрировались больные заразными болезнями и не желавшие работать заключенные. Шестое отделение находилось на острове Анзере и как имевшее более благоприятные по сравнению с Большим Соловецким островом климатические условия, использовалось для содержания инвалидов и не имевших возможности работать (по различным причинам) заключенных. Кроме этих отделений имелся еще женский штрафной изолятор на Большом Заяцком острове12.

Направленных на Соловки членов различных антисоветских политических партий разместили отдельно от других заключенных в Савватиевском, Троицком и Сергиевском скитах. Им был представлен льготный режим содержания. Впрочем поначалу он в значительной мере распространялся и на других осужденных.

Лагерники могли избирать старост, пользоваться личным имуществом, выписывать газеты и журналы, встречаться с близкими родственниками. Политические заключенные, которых в лагере было около 350 человек, имели возможность создавать партийные фракции и вести межфракционную полемику, легально обсуждалить вопросы политики, лагерного режима, быта, досуга13.

Для работ устанавливался 8-часовой рабочий день, допускалось свободное передвижение в пределах зоны в дневное время.

Находящимся в заключении священникам и монахам разрешалось по праздникам проводить богослужения в церкви св. Онуфрия на монастырском кладбище. Эта церковь была оставлена для службы инокам, которые остались на острове после закрытия монастыря. Большинство из них работало вольнонаемными в лагере на различных хозяйственных работах. Как вспоминал один из заключенных, службу в церкви нередко совершало по нескольку епископов, а священники и диаконы выстраивались шпалерами вдоль прохода к алтарю14.

Для любителей светских развлечений в Преображенском соборе 23 сентября 1923 г. открылся лагерный театр. На занавесе этого театра была вышита беломорская чайка, но, к сожалению, её изображения не сохранились и чем она отличалась от МХАТовской - неизвестно. В конце 1924 г. в лагере возник еще один самодеятельный театр под названием «ХЛАМ», что ни в коем случае не относилось к художественным достоинствам этого театра, а отражало профессии участвовавших в его работе людей (художники, литераторы, актеры, музыканты).

Одновременно с театром открылся краеведческий музей, разместившийся в надвратной Благовещенской церкви, и биосад-питомник под руководством М.И. Некрасова, при котором состоял кружок любителей природы соловецкого отделения Архангельского общества краеведов.

Наличие среди заключенных большого количества литераторов и журналистов помогло наладить регулярный выпуск периодических изданий. Уже с 1 марта 1924 г. стал выходить ежемесячный журнал «СЛОН», переименованный в 1925 г. в «Соловецкие острова» - орган УСЛОН ОГПУ. Появляется и еженедельная газета «Новые Соловки», а с мая 1926 г. бюро печати УСЛОНа приступило к изданию «Материалов Соловецкого отделения Архангельского общества краеведов» (всего вышло 17 сборников).

Однако крайне неверно было бы представлять жизнь в лагере как некую идиллию, а сами Соловки как филиал дома отдыха. Прежде всего это было место строгой изоляции противников советской власти, «социально-опасного» и «социально-вредного» элемента. Контингент заключенных был крайне разнообразным: от членов партий меньшевиков и эсеров и участников белогвардейских формирований до уголовников и членов различных банд. Отношение к новой власти и сотрудникам ОГПУ у них было крайне отрицательное. Конфликт между заключенными и администрацией, а также бойцами Соловецкого полка-дивизии особого назначения при коллегии ОГПУ, осуществлявших охрану лагеря и Кемского пересыльного пункта, существовал постоянно. Численность полка на островах составляла около 200 человек.

«Политики», то есть члены антисоветских партий, категорически отказывались соблюдать режимные ограничения. Особенное негодование вызывал пункт, запрещающий передвижение в ночное время. 19 декабря 1923 г. заключенные Савватиевского скита поздним вечером вышли на улицу. Охрана применила оружие, в результате было убито 6 и тяжело ранено 3 заключенных. После этого инцидента все политические заключенные стали требовать перевода на материк, в эмигрантской и европейской печати появился шквал статей об ужасах чекистских застенков. Длительные переговоры между заключенными и администрацией результатов не дали, и в конце 1924 г. «политики» провели голодовку, длившуюся 15 дней. С целью прекращения конфликтной ситуации СНК СССР 10 июня 1925 г. принял постановление о вывозе этой категории заключенных с Соловецких островов. В постановлении говорилось:

1. Прекратить впредь содержание в Соловецком концентрационном лагере особого назначения осужденных за политические преступления членов антисоветских партий (правых с[оциалистов]-р[еволюционеров], левых с[оциалистов]-р[еволюционеров], меньшевиков и анархистов).

2. Членов антисоветских партий, указанных в ст.1 настоящего Постановления, заключенных в вышепоименованном лагере, перевести не позднее 1 августа 1925 г. в подведомственные ОГПУ места лишения свободы на материк.

3. Впредь лиц, указанных в ст. 1, приговариваемых к заключению в концентрационные лагери, направлять для отбывания срока заключения в подведомственные ОГПУ места лишения свободы на материке на тот же срок»15.

Во исполнение этого постановления заместитель председателя ОГПУ г.Г. Ягода 13 июня 1925 г. подписал приказ № 144 «О переводе политзаключенных из Северных лагерей», в котором заместителю начальника СОУ ОГПУ Андреевой предписывалось выехать в Соловецкие лагеря, принять от их начальника Ногтева политзаключенных и обеспечить их вывоз до Вологды. Из Вологды заключенные были направлены в Верхнеуральский политизолятор16.

На смену вывезенным политзаключенным осенью 1925 г. на Соловки прибыли высланные из Москвы 1744 злостных нищих. В составе лагеря была организована их колония17.

Количество заключенных в Соловецком лагере постоянно росло. Численность на 1 октября составляла: в 1923 г. - 2557, в 1924 г. - 4115, в 1925 г. - 6765, в 1926 г. - 9830, в 1927 г. - 12896 человек18.

Увеличение численности заключенных приводило к росту расходов на содержание лагеря. Субсидии УСЛОНу из государственного бюджета составили: в 1923–1924 хозяйственных годах - 500 тыс. руб., 1924–1925 гг. - 600 тыс. руб., в 1925–1926 гг. - 1 млн. 60 тыс. руб.19 В расчете на одного заключенного субсидии составляли около 100 руб. в год и были меньше расходов на содержание заключенных в общих местах заключения (примерно 150 руб.), но, тем не менее, ни о какой самоокупаемости лагеря речь идти не могла.

Положение коренным образом начало меняться с 1926/27 хозяйственного года благодаря предложениям одного из заключенных. С именем этого человека связано множество легенд в отечественной литературе и поэтому позволим себе остановиться на его судьбе и его роли в становлении системы исполнения наказаний несколько подробнее. Звали его Нафталий Аронович Френкель. Родился он в Москве в 1883 г., получил строительное образование в Германии, затем сотрудничал в различных строительных фирмах прорабом. После революции находился на юге России, где был арестован и в 1923 г. и осужден за растрату и спекуляцию валютой на 10 лет. Оказавшись не по своей воле на Соловках, Френкель работал в строительной организации лагеря, а затем в производственном отделе. Ничего необычного в этом не было, почти три четверти должностей в административном и производственном аппарате Соловецких лагерей занимали заключенные специалисты. Френкель предложил основные идеи, легшие в основу самоокупаемости лагерей. Как известно, идея использования труда осужденных для содержания мест лишения свободы существовала с начала 20-х гг. Нищенское состояние мест заключения, обусловленное недостатком средств у страны, только начинавшей выходить из разрухи, стимулировало поиск путей использования рабочей силы из осужденных. Но все попытки добиться результатов не имели успеха. В условиях центральных областей с их громадной безработицей не было возможности использовать осужденных на внешних работах, а внутренние работы не давали нужного результата из-за необходимости привлечения значительных средств для организации производства. Еще одним препятствием было отсутствие квалификации у рабочей силы из заключенных.

Н.А. Френкель предложил использовать заключенных на внешних работах, не требующих значительных первоначальных капиталовложений и допускающих применение большого количества ручного труда, а также неквалифицированной рабочей силы. В условиях недостатка рабочей силы в северных районах страны это давало возможность с минимальными затратами достигать нужных результатов и получать значительные доходы на содержание как заключенных, так и аппарата лагеря. Тем более что использование заключенных в аппарате и охране значительно удешевляло их содержание. Для стимуляции труда осужденных применялась система материального стимулирования как в натуральном, так и денежном выражении, и, что самое главное, система зачетов: работа давала возможность заключенному значительно сократить себе срок наказания. При ударной работе 2 рабочих дня засчитывались за 3 дня срока. В дальнейшем это соотношение доходило до 3 дней срока за один день работы20.

На 1 октября 1927 г. из 12896 заключенных на островах находилось 7445 (или 57,5 % общей численности), на материке - 5451 человек. Среди осужденных было 11700 мужчин и 1196 женщин. По возрасту они распределялись следующим образом: до 20 лет - 2040, 21–30 - 5692, 31–40 - 3165, 41–50 - 1234, от 50 - 765, в том числе 35 женщин. Интересен сословный состав заключенных: рабочих - 629, крестьян - 8711, мещан - 2504, почетных граждан - 213, дворян - 372, лиц духовного звания - 119, казаков - 344. По национальности абсолютное большинство узников были русскими - 9364 человека, затем евреи - 739 человек, 502 белоруса, 353 поляка и 229 украинцев. Всего в лагере находились лица 48 национальностей. Более 90 % заключенных были ранее беспартийными - 11906 человек, бывших членов ВКП(б) было 591, ВЛКСМ - 319. Среди осужденных находилось 485 бывших сотрудников органов ВЧК и ОГПУ. По сроку наказания заключенные распределялись следующим образом: до 3 лет - 10183, 3–5 лет - 1101, 5–7 лет - 88, 7–10 лет - 1292 человека. Кроме того, 232 человека не имели документов, определявших срок их пребывания в лагере21.

Начиная с этого года центр Соловецкого лагеря перемещается на материк, в Карелию, где заключенные строят железные и грунтовые дороги, заготавливают древесину. Использование рабочей силы на этих работах позволило уже в 1928 г. получить доходы, превышающие расходы на содержание лагеря. Производство продукции выросло с 289 тыс. руб. в 1926/27 х. г. до 3 млн. 319 тыс. руб. в 1929/30 х. г. Кроме этого лагерь выполнял лесозаготовительные работы на сумму 7,5 млн. руб.22 Новая система дала возможность принять в лагерь потоки заключенных 1928 и 1929 гг., когда туда стали поступать и осужденные по «шахтинскому делу», и зажиточные крестьяне за невыполнение обязательств по хлебопоставкам. На 1 января 1930 г. в Соловецких лагерях (включая материк) насчитывалось уже 53123 человека.

В конце 1928 г. более 60 % охранников в лагере составляли заключенные (630 из 950 человек личного состава). В последующем ОГПУ установило специальную форму для охранников из числа заключенных. В приказе говорилось, что стрелки из заключенных носят следующую форму обмундирования: фуражка защитного цвета, петлицы на шинели и гимнастерке серого (мышиного) цвета без окантовки, вместо звезды на фуражках и шлемах носится значок из белой жести с надписью «охрана».

Именно опыт Соловецкого лагеря дал возможность руководству ОГПУ и страны принять решение о создании системы исправительно-трудовых лагерей как основного типа учреждений исполнения наказания. Постановление СНК СССР от 11 июля 1929 г. «Об использовании труда уголовно-заключенных» положило начало сети таких лагерей. В нем говорилось, что осужденных судебными органами Союза к лишению свободы на сроки три года и выше, передать и передавать впредь для отбытия лишения свободы в исправительно-трудовые лагеря, организуемые ОГПУ23. Эти лагеря решали многочисленные хозяйственные задачи, не требуя средств на свое содержание. Для управления ими в 1930 г. создается Главное управление лагерями ОГПУ.

Без опыта Соловков и инициатив Н.А. Френкеля создание такой системы было бы невозможно. Таким образом, Френкель являлся одним из «крестных отцов» ГУЛАГа. Да и сама судьба его была неразрывно связана с этой организацией. Беспартийный, он ушел на пенсию в 1947 г. с должности начальника Главного управления лагерей железнодорожного строительства в звании генерал-лейтенанта НКВД.

Соловецкие лагеря начала 30-х гг. представляли собой огромный хозяйственный комплекс, раскинувшийся от Мурманска до реки Свирь и осуществлявший значительное дорожное строительство и лесозаготовки. На середину 1930 г. из 62565 заключенных работало: на производстве, в административно-хозяйственном аппарате, охране и хозобслуге - 50800 человек или 81,2 %, не работало (больные, инвалиды, матери, карантин и т.п.) - 11762 человека или 18,8 %. Из числа работавших 2500 трудилось на строительстве железной дороги Белая–Апатиты, 8500 - на строительстве дорог в Карелии, 23500 - на лесозаготовках и 1500 на осушении болот24. Управление лагеря в конце 1929 г. было переведено на материк в Кемь. Изменилось и само название лагеря вместо СЛОНа появились Соловецкие и Карело-Мурманские исправительно-трудовые лагеря ОГПУ. Эти лагеря обслуживала эскадрилья гидросамолетов и флотилия из 18 судов. Среди них были пароходы «Глеб Бокий» и «Слон», буксиры «Нева», «Спец» и «Чекист», мото-парусные суда «Анзер» и «Слоненок».

Стремительный рост лагерного населения и огромные масштабы производственной деятельности привели на рубеже 20-30-х гг. к значительному ухудшению положения соловецких заключенных. Тяжелый труд в условиях Приполярья и Заполярья приводил к росту заболеваний, увеличению числа инвалидов среди осужденных. Несмотря на более высокий, чем в общих местах заключения, паек стоимостью около 30 коп. в день (в общих местах заключения 12–15 коп.) и возможность использования личных денег, заболеваемость и смертность от цинги и пеллагры была достаточно высокой. В лагере наблюдались перебои с доставкой и выдачей хлеба. За время существования Соловецкого лагеря с 1923 по 1933 гг. в нем умерло около 7,5 тысяч человек, из них 3,5 тысячи - в голодном 1933 г.25

Наличие в числе лагерников большего процента профессиональных уголовников также осложняло ситуацию, нередки были драки и поножовщина среди заключенных.

Не был налажен контроль и учет личного состава осужденных, администрация зачастую не знала, где и в каком количестве находятся те или иные лица. Так, при приеме прибывших с Соловков на остров Вайгач заключенных, которых по документам должно было быть 712 человек, при проверке было выявлено 720. При проверке лагеря выяснилось, что ряд заключенных, числящихся по спискам умершими (личные дела сданы в архив), находятся в лагере и работают. Несколько заключенных находились в лагере несколько месяцев после окончания срока, а четверо освобождены значительно ранее срока26.

Соловецкий лагерь, определивший многие черты гулаговской системы, в декабре 1933 г. был расформирован. В дальнейшем на Соловках располагалось одно из лагерных отделений Беломоро-Балтийского лагеря, а в 1937–39 гг. - Соловецкая тюрьма Главного управления государственной безопасности (ГУГБ) НКВД СССР.

1 Использованные материалы находятся в фондах 393, 4042, 1235, 353, 8131, 5446, 9401, 9414 ГАРФ и в фонде 17 (опись 21) РГАСПИ.

2 Кузьмин С.И. Исправительно-трудовые учреждения в СССР (1917–1953). М., 1991. С. 7.

3 Собрание узаконений и распоряжений рабочего и крестьянского правительства (далее - СУ; с 1924 г. - СУ РСФСР). 1918. № 53. Ст. 598.

4 СУ. 1918. № 65. Ст. 710.

5 СУ. 1919. № 12. Ст. 124.

6 ГАРФ. Ф.393. Оп. 89. Д. 161. Л. 182-184.

7 СУ. 1922. № 53. Ст. 675.

8 Постановление НКЮ и НКВД от 12. 10. 1922.

9 ГАРФ. Ф. 5446. Оп. 5а. Д.1. Л. 24.

10 ГАРФ. Ф. 5446. Оп. 1. Д. 2. Л. 43.

11 РГАСПИ. Ф.17. Оп.21. Д. 184. Л. 401.

12 ГАРФ. Ф. 9414. Оп.1. Д. 2918. Л. 9-10.

13 Соловецкие острова. 1926. № 4.

14 Волков О. Погружение во тьму. М., 1989. С. 65.

15 СУ РСФСР. 1925. № 38. Ст. 287.

16 ГАРФ. Коллекция документов.

17 ГАРФ. Ф. 5446. Оп. 7а. Д. 113. Л. 1.

18 ЦА ФСБ. Коллекция документов.

19 ГАРФ. Ф. 5446. Оп.7а. Д.113. Л.5.

20 ГАРФ. Ф. 9414. Оп. 1. Д. 1132. Л. 59–60

21 ГАРФ. Ф. 9414. Оп. 1. Д. 2918.

22 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 21. Д. 184. Л. 397.

23 ГАРФ. Ф. 5446. Оп 1. Д. 48. Л. 223–224.

24 ГАРФ. Ф. 9414. Оп. 1. Д. 2922. Л. 41.

25 РГАСПИ. Ф. 17. Оп. 21. Д. 184. Л. 400–401. См.: Статистика ГУЛАГа - мифы и реальность // Исторические чтения на Лубянке. Новгород, 2001.

26 Приказ по ГУЛАГу ОГПУ № 141 от 15. 09. 1933 г. (ГАРФ. Ф. 9414. Оп. 1. Д. 3. Л. 69–70).

Моруков Юрий иколаевич

Родился в 1948 г. в Тамбовской области. В 1977 г. окончил исторический факультет МГУ им. М.В. Ломоносова. До 1995 г. служил в МВД. В настоящее время работает в Объединенной редакции МВД РФ. Сфера научных интересов - история МВД и пенитенциарной системы России в ХХ в.

Юрий Моруков Альманах «Соловецкое море». № 3. 2004 г.

Подборка книг об истории в лавке Соловецкого монастыря говорит сама за себя — паломникам и туристам предлагаются книги, восхваляющие Сталина. При этом на островах и в их филиалах оставили свою жизнь или часть жизни около миллиона человек

Этапирование всех заключенных, перемещение личного состава тюрьмы и вывоз материальных ценностей закончить 15 декабря 1939 года — гласил приказ народного комиссара Лаврентия Берии «О ЗАКРЫТИИ ТЮРЬМЫ НА ОСТРОВЕ СОЛОВКИ». Зэков ударно эвакуировали в заполярные лагеря, созданные по предложению Г. Орджоникидзе для освоения Норильского медно-никелевого месторождения.

Поздней осенью заключенных, изолированных даже друг от друга на острове среди Белого моря, всех одновременно выгнали из камер. Узников ждали «сухая баня», то есть обыск с раздеванием, и общее построение. Бледные лица, одинаковые темно-синего цвета куртки и штаны с желтой полосой и желтыми обшлагами. Судьбы тоже похожие. В основном — интеллигенция. Врачи высочайшей квалификации; интернационалисты, воевавшие с фашизмом в Испании; инженеры, прошедшие стажировку за границей; ученые-экономисты, бывшие офицеры-фронтовики, будущий академик-микробиолог.

У зэков, переживших тридцать седьмой, предположения были самые худшие, но всем выдали по три килограмма сухарей, предупредив, что это паек на десять дней. Под окрики охраны и лай собак стадо людей бегом прогнали через Святые ворота к причалу, к трапам, к открытым люкам во чрево грязного лесовоза «Семен Буденный». Трюм казался бездонным. Нары — в шесть ярусов, посредине 40-ведерная бочка, она же параша. Вохровцы задраили люки. Места на нарах занимали при свете спичек. Гудок. Прощайте, Соловки!

Тюрьма, устроенная в монастыре по злой воле Ивана Грозного, не утратила своего значения при Иосифе Сталине. «Железной рукой загоняя человечество к счастью», красные россияне, вытеснив из Архангельска в феврале 1920 года россиян белых, продолжили историю заключения в Соловки. Трагедия соловецкого монашества обернулась трагедией России. Едва открылась навигация, как стараниями сподвижника Ленина Михаила Кедрова в Соловецком монастыре был устроен концентрационный лагерь для военнопленных Гражданской войны. Этот лагерь, отражая усиление репрессий государства против своих граждан, перерос в СЛОН — Соловецкие лагеря особого назначения ОГПУ. Седьмого июня 1923 года пароход «Печора» доставил в Соловки новых узников — активистов политических партий, недавних союзников большевиков по борьбе за власть.

Термин «лагеря особого назначения» подразумевал, что Соловки априори предназначались не для людей, совершивших преступления. Явных врагов большевики обычно уничтожали сразу. Соловецкие лагеря предопределялись в первую очередь для людей сомнительных, представлявших потенциальную угрозу для советской власти самим фактом своего существования, социально чуждых пролетариям по происхождению и воспитанию.

Жертвами классовой борьбы во внесудебном порядке стали юристы, знавшие основы классического римского права с его презумпцией невиновности. Правоведов загоняли в Соловки, чтобы не мешали работать советским «судам революционной целесообразности». В лагеря попадали историки, знатоки классической истории, которую большевики перекраивали в угоду политической конъюнктуре. За колючую проволоку отправляли филологов — критиков новых советских правил правописания; офицеров, способных участвовать в восстаниях; священнослужителей всех конфессий — носителей идеологий, чуждых большевикам.

Социально чуждые «штрафного разряда», объявленные опасными для своего народа, представляли собой элиту страны. В Соловках элита попадала во власть социально близких мерзавцев, сосланных в лагеря за служебные и уголовные преступления. По воле ОГПУ «лучшая часть заключенных из партийцев и чекистов» давала письменные обязательства «не смешиваться с остальной массой заключенных и до самой смерти блюсти секретность обстоятельств лагерной жизни». Принятые в «самоохрану» получали фуражки с кокардами «СЛОН». Им полагалось огнестрельное оружие, военное обмундирование и красноармейский продовольственный паек. Привилегированные штрафники квартировали в Девятой роте, которую в Соловках презрительно называли «Лягавой ротой». ОГПУ такая лагерная селекция казалась целесообразной экономически (заключенные охраняли заключенных) и правильной идеологически (социально близкие властвовали над социально чуждыми). Классовый подход при разделении узников на категории стимулировал надсмотрщиков к особому рвению. Им как бы давался шанс доказать свою преданность пролетариату и получить досрочное освобождение.

На Соловецком архипелаге советская концлагерная система искала свое лицо. Там, как на опытном полигоне, отрабатывалась не только организация охраны, но и формировался порядок лагерного быта. На островах, по свидетельству В. Шаламова, обрел право на жизнь «общенародной стандарт — бараки на двести пятьдесят мест двухъярусной соловецкой системы с уборными на восемь очков в ряд». Опытным путем в Соловках определялись нормы питания, способы использования принудительного труда, техника расстрелов и технология захоронения тел.

Одновременно на лагерной «фабрике людей» формировалось новое советское мировоззрение, включающее в себя стирание старой коллективной памяти и подмену ее новыми мифами. Внутри лагерная пресса, лагерные театры и музей считались проводниками коммунистической идеологии. Процесс разрушения старого мира включал в себя вдалбливание новых нравственных ориентиров, смену географических названий, а также подмену устоявшихся традиций, праздников и ритуалов. Советская власть формировала новый пантеон героев, включая обожествление политических вождей. Важной идеологической задачей пропаганды считалось умение создать образ врага и мобилизовать усилия общества на борьбу с новыми и новыми врагами.

Тюремные Соловки являлись «кузницей кадров» и «школой передового опыта» для будущих концлагерей двадцатого столетия. Лозунг «Через труд — к освобождению» впервые появился не в Освенциме, а на Никольских воротах Соловецкого кремля. Приоритет в создании газовых камер для убийства людей вполне мог бы принадлежать Советской стране. На Соловках уже были созданы запасы отравляющего вещества хлорпикрина, но доктор Николай Жилов, из лагерной санчасти, на свой страх и риск уничтожил этот газ, он якобы израсходовал его для дезинфекции одежды каторжан в вошебойках во время эпидемии тифа в 1929 году.

Большевики сделали все, чтобы превратить понятие «Соловки» в слово-пугало, в символ государственного беспредела. Когда сотрудники ГПУ расстреливали людей во внесудебном порядке где-нибудь в Сибири, то родственникам убитых устно сообщали: «Отправлен на Соловки».

История лагерей вновь подтвердила монастырскую присказку «Сегодня в Соловках — завтра в России». Не случайно кто-то из разжалованных правоверных ленинцев перед смертью постиг опережающий смысл явлений, происходящих на Соловецком архипелаге. Он, прячась под нарами, нацарапал почти на уровне пола предупреждение своим бывшим коллегам: «Товарищи!... Соловки — это школа, ведущая нас на путь к рецидиву и бандитизму!» Эту надпись в алтаре храма Вознесения на Секирной горе, конечно, замазали, но спустя годы краска осыпалась, текст проявился, а предсказание сбылось в масштабах страны.

Соловки, быстро истощив природные ресурсы архипелага — его древние леса, двинулись на континент, репродуцируя себя сетью филиалов на материке. Соловецкий кремль, как и во времена становления крепостничества, вновь превратился в столицу государства в государстве. Это государство имело свою армию и флот, свой суд, свои денежные знаки, свою почтовую службу, свою прессу и цензуру. Продукция лагерных предприятий, отправляемая на материк, именовалась «соловецким экспортом».

При Сталине контингент узников значительно расширился, включив в себя новые социальные слои населения. Заключенных перевели на самоокупаемость и ввели «шкалу питания». «Ударников», перевыполнявших нормы, одаривали грамотой и премиальными картофельными пирожками. Портреты героев принудительного труда вывешивали на Доске почета. Сталин на заседании Политбюро даже предложил награждать зэков орденами, но не выпуская их из лагеря, «чтобы на свободе они опять не испортились».

Арестанты, не способные к тяжелому физическому труду, оказались обреченными на смерть от истощения. Лагерные библиотеки и театры, «камерные оркестры» и «шах-матные» (так!) турниры исчезли достаточно быстро. Борьба за физическое выживание поглотила фиговые листочки культуры. Исправительные учреждения на деле оказались истребительными. Известен ответ наркома Ежова на вопрос начальника Оренбургского УНКВД Успенского, что делать с пожилыми заключенными: «Расстреливать».

Агенты ГПУ выискивали по городам и весям мастеров своего дела, арестовывали их по спровоцированным обвинениям и заставляли даром работать на лагерных предприятиях. Технологию чекистского подбора кадров для нужд ОГПУ описал В.В. Чернавин в книге «Записки вредителя». При недовольстве администрации работой спецов-зэков их показательно уничтожали «за вредительство», а на воле отлавливались новые жертвы, как всегда, из числа лучших специалистов. Профессор Иван Озеров, крупнейший экономист, считал на складе ножки для табуреток. Директор Русского музея Николай Сычев — организовывал лагерный музей. Профессора-генетики — ухаживали за животными в лагерном крольчатнике. Инженеры трудились в соловецком проектно-сметном бюро — прообразе будущих «шарашек».

По чекистскому набору попал в лагеря талантливый геолог Николай Кольцов, арестованный в 1931 году якобы за антисоветскую агитацию. В зоне он руководил изысканиями при строительстве Молотовска (Северодвинска). В 1936 году Кольцов, занимаясь поиском соляных источников, произвел анализ вулканических пород из глубоких шурфов и высказал предположение о наличии алмазов на юго-востоке Беломорья. Николай Федорович, опередивший своих коллег на сорок лет, погиб в 1939 году. Еще раньше палачи расстреляли другого соловчанина — гениального инженера Леонида Курчевского, автора идеи использования приливно-отливных течений для получения электроэнергии.

Самым массовым промыслом лагерей ОГПУ оказалась продажа леса за границу. Лозунг тех лет — «Сосна пахнет валютой!» Используя принудительный труд соловецких заключенных, Советский Союз стремился вытеснить Норвегию, Швецию и другие страны с мирового рынка пиломатериалов за счет крайне низких, демпинговых, цен на свою продукцию. Эксплуатация рабсилы на лесозаготовках была беспрецедентной.

Справки из слоновской папки 1928 года в архиве МВД Республики Карелия:

— «128 заключенных оставлены на Красной Горке на ночь в лесу по причине невыполнения урока», — сообщает начальству младший надзиратель С.П. Поваров;

— «В партии 46 человек, прибывшей из командировки Параново, 75% оказались с отмороженными конечностями», — докладывает врач Л.Н. Вольская;

— «Разутых и раздетых на лесозаготовках больше половины», — жалуется заведующий околотком Разнаволока;

— «Заключенные болеют, так как вынуждены работать на снегу в лаптях», — оправдывается лекпом командировки Идель;

— «Смерть наступила от прогрессивной анемии в условиях холода» — таких коротких типовых актов сотни.

Впервые «Адовыми островами» в 1925 году назвал Соловки несентиментальный герой Первой и Второй мировых войн Созерко Мальсагов. Он, уже после побега из соловецкого ада, воевал с фашистами на территории Польши в 1939-м, попал в плен, бежал из фашистского лагеря. За Мальсаговым охотились и НКВД, и гестапо, а он уже сражался во французском Сопротивлении. Мальсагов первым привлек внимание мира к ужасному положению женщин, оказавшихся в Соловецких лагерях.

«Не дели работу на мужскую и женскую — у нас общее дело — строительство социализма!» — было написанно на воротах женского барака. Но участь женщин, оказавшихся за колючей проволокой, была многократно тяжелее доли мужчин — в первую очередь из-за унижений, связанных с беспредельной властью мужланов-начальников.

Еще более беззащитную часть населения лагерей составляли подростки. В 1929 году часть детей, разбросанных по архипелагу, согнали в детское отделение лагеря, в так называемую Трудколонию, устроенную для показа Максиму Горькому накануне его вояжа на остров. Писателю колония понравилась, он не заметил, что ели, окружавшие бараки, были вкопаны на скорую руку без корней, для блезира.

«3357 несовершеннолетних подростков, в большинстве своем — беспризорные дети, находящиеся на территории СЛОНа, не получая должной квалификации, разлагаются морально и физически взрослой частью заключенных — процветает использование их в качестве пассивных педерастов», — зафиксировано в акте, составленном комиссией под руководством секретаря Коллегии ОГПУ А.М. Шанина сразу после визита Горького.

Вехой мученических путей России назвал Соловки писатель Олег Волков. При нем чекисты сложили перед алтарем церкви на Секирной горе клумбу из побеленных известью камней в виде пятиконечной звезды, вписанной в круг. Палачи выводили обреченных на смерть узников из камер и ставили по пять человек у линии круга. Заплечных дел мастера стреляли через пентаграмму от стены алтаря храма Вознесения. В казнях должны были участвовать (хотя и не всегда одновременно) все сотрудники лагерного аппарата, усвоившие порядок, гласивший, по словам лагерного начальника Игоря Курилки: «Кто не убивает, того убивают самого».

Тела убитых закапывали вдоль юго-западного склона Секирной горы, где рыть ямы не мешали корни деревьев, в заброшенном ягодном монастырском саду. В соответствии с распоряжением Наркомата юстиции «О порядке расстрелов» тела предавали земле «без всякого ритуала, с тем чтобы не оставалось следов могилы».

Другая известная вершина Соловков, по пророческому видению названная монахами Голгофой, оправдала свое имя в полной мере. На ней узников не расстреливали, там заключенные сами покидали мир «от тяжелых условий жизни», как зачастую указывалась причина смерти в «карточках личного учета». Вещи и золотые зубные коронки погибших становились добычей охраны. «Акт проверки деятельности администрации лагерной командировки Голгофа в 1929 году», составленный комиссией ОГПУ, гласит: «Большие могилы, в которых помещалось до 800 трупов, были переполнены таковыми доверху и оставались открытыми. Вышеуказанные могилы расположены на видном месте, на противоположной горе, через овраг от основных корпусов размещения заключенных».

В 1937— 1938 годах по разнарядке из Москвы были расстреляны 1800 заключенных. Палачи заводили узников в помещение, оглушали их ударом березовой палицы по голове, раздевали и связывали проволокой. Затем людей везли к ямам, выкладывали по пять тел в ряд, убивали выстрелами в голову, а помощники в это время подтаскивали к ямам следующих.

Так убиты философ и ученый П.А. Флоренский, реставратор А.И. Анисимов, изобретатель Л.В. Курчевский, адвокат А.В. Бобрищев-Пушкин, удмуртский просветитель К.П. Герд, идеолог панисламизма И.А. Фирдекс, цыганский король Г.П. Станеско, сестра милосердия Л.А. Соколова-Миллер, академик С.Л. Рудницкий, «служители культа» Ш.Г. Батманишвили, П.И. Вейгель, Д.Г. Воскресенский, С.И. Эроян, профессора П.П. Казаринов, П.И. Кикобидзе, Х.И. Гарбер, С.Ф. Васильев, Р.Н. Литвинов, исследователь В.М.Чеховский, детский врач Г.А. Тюрк, студент-юрист Г.Д. Марченко. Сотни имен. Ум, честь и совесть России, да и не только России.

Расстрельные приговоры приводила в исполнение бригада во главе с палачом, имевшим двадцатилетний стаж работы. Он лично убивал осенью 1937 года ежедневно от 180 до 265 соловецких заключенных. Имя его известно — капитан НКВД Михаил Матвеев — «образование низшее, участник штурма Зимнего дворца». За выполнение соловецкой спецоперации М.Р. Матвеев был награжден ценным подарком и серебряным нагрудным знаком «Почетный работник ВЧК-ОГПУ».

— Награда «Почетный работник ВЧК-ОГПУ» есть знак круговой поруки всех, носящих его, — провозгласил глава чекистского ведомства Генрих Ягода еще до того, как водоворот Большого террора утянул и самого Ягоду, и ленинградскую бригаду палачей, и помогавших им местных чекистов.

В 1937 году череда преображений завершилась реорганизацией Соловецких лагерей в образцовую Соловецкую тюрьму с отделениями в Кремле, в Савватиево и на Муксалме. Коридорная система монашеских корпусов XIX века такому преобразованию весьма способствовала — значительных переделок не потребовалось. Тюрьма не входила в систему ГУЛАГа и официально не носила звонкой аббревиатуры СТОН, то есть Соловецкая тюрьма особого назначения, хотя отозвалась стоном в памяти узников, которым удалось ее пережить. Тюрьма отличалась чрезвычайно немилосердным внутренним распорядком, тяжелейшим для заключенных и для надзирателей.

Академик Александр Баев вспоминал, что Соловецкая тюрьма превосходила по своей бессмысленной азиатской жестокости все, что ему приходилось видеть за восемнадцать лет скитания по лагерям и тюрьмам. Абсолютная секретность. Вместо имен у узников — номера. Контроль — ежеминутно. Свет — постоянно. Руки и лицо должны быть на виду у надзирателя даже ночью, даже в туалете. По камере перемещаться беззвучно. К окну не подходить. Во время прогулки смотреть на пятки впереди идущего, кашлять нельзя, голову поднимать запрещено! Писем и фотографий в камере иметь нельзя. Письма или заявления узникам разрешалось писать по особому расписанию, вместо ручки давался только карандашный грифель, оправу для которого зэки научились лепить из хлебного мякиша. За любые нарушения распорядка дня следовало помещение зэка в холодный карцер. Два карцерных срока обычно заканчивались смертью.

Соловецкая тюрьма считалась вершиной советской пенитенциарной системы, но оказалась ее тупиком, нежизнеспособным мутантом. История тюрьмы оборвалась в одночасье. Новое трехэтажное здание — единственное капитальное сооружение, построенное во времена особого назначения, — так и осталось незаселенным. В лагерях, устроенных по инициативе Г. Орджоникидзе для освоения богатств Норильского медно-никелевого месторождения, потребовались бесплатные рабочие руки. «Учитывая колоссальный опыт ОГПУ в осуществлении строительства в крайне тяжелых условиях за полярным кругом», соловецких зэков срочно вывезли в Сибирь. Поход каравана с каторжанами длился две недели. Тела людей, не вынесших тягот дороги, охрана выбрасывала через борта на лед.

Семь десятилетий назад Соловки перестали называться тюрьмой. Материальных свидетельств средневековья двадцатого века на островах почти не осталось. Строения, хранившие сотни надписей, оставленных узниками, разобраны краснофлотцами на дрова. Архив тюрьмы скрыт неизвестно где. Реставраторы, восстанавливая памятники архитектуры, уничтожали лагерные наслоения, чуждые древней архитектуре. Монастырь в постсоветское время перестраивал здания под себя, не думая о сохранении чуждой ему истории.

Страна не покаялась в преступлениях, творившихся на ее земле ее сынами. Исконный смысл покаяния не в слезах, не в устройстве стометровой статуи Христа на Секирной горе, не в разбивании лбов, не в количестве крестов. В новозаветном греческом языке, употребляемом в церковном обиходе, покаяние обозначается понятием metanoia, что в дословном переводе соответствует слову «умоперемена», то есть перемена взглядов, переосмысление пройденного пути.

В стране, где не дана моральная оценка преступлений Сталина, где культивируется гордость великим советским прошлым, увы, не принято вспоминать о великой трагедии XX столетия. В Архангельске осенью 2009-го наследники чекистского ведомства изъяли при обыске у профессора Михаила Супруна рукопись его книги о Соловецких лагерях. Заместитель директора Соловецкого государственного музея-заповедника, который отвечает за экспозицию, посвященную истории лагерей особого назначения, убежден в том, что соловецкие лагеря были гениальной формой защиты государства от всяких диссидентов. Позицию этого поклонника генерала Макашова, видимо, разделяют и хозяева монастырской лавки на Соловках. Подборка книг об истории в лавке Соловецкого монастыря говорит сама за себя — паломникам и туристам предлагаются книги, восхваляющие Сталина.

Соловки — от слова «соль». Солона Россия от слез, пролитых жертвами Соловков. На островах и в их филиалах оставили свою жизнь или часть жизни около миллиона человек.

Соловецкие лагерь и тюрьма

В мае 1920 года монастырь был закрыт, и вскоре на Соловках были созданы две организации: лагерь принудительных работ для заключения военнопленных Гражданской войны и лиц, осужденных на принудительные работы, и совхоз «Соловки». На момент закрытия монастыря в нем проживали 571 человек (246 монахов, 154 послушника и 171 трудник). Часть из них покинули острова, но почти половина остались, и они стали работать вольнонаемными в совхозе.

После 1917 года новые власти стали рассматривать богатый Соловецкий монастырь как источник материальных ценностей, многочисленные комиссии беспощадно разоряли его. Одна только Комиссия помощи голодающим в 1922 году вывезла 84 с лишним пуда серебра, почти 10 фунтов золота, 1988 драгоценных камней. При этом варварски обдирались оклады с икон, выковыривались из митр и облачений драгоценные камни. К счастью, благодаря сотрудникам Наркомпроса Н. Н. Померанцеву, П. Д. Барановскому, Б. Н. Моласу, А. В. Лядову, удалось вывезти в центральные музеи многие бесценные памятники из монастырской ризницы.

В конце мая 1923 года на территории монастыря произошел очень сильный пожар, который продолжался три дня и нанес непоправимый ущерб многим древним сооружениям монастыря.

В начале лета 1923 года Соловецкие острова были переданы ОГПУ, и здесь организовали Соловецкий лагерь принудительных работ особого назначения (СЛОН). Лагерю были переданы почти все постройки и угодья монастыря, было принято решение «признать необходимым ликвидацию всех находящихся в Соловецком монастыре церквей, считать возможным использование церковных зданий для жилья, считаясь с остротой жилищного положения на острове».

7 июня 1923 года на Соловки прибыла первая партия заключенных. Вначале все заключенные мужчины содержались на территории монастыря, а женщины - в деревянной Архангельской гостинице, но очень скоро лагерем были заняты все монастырские скиты, пустыни и тони. А уже через два года лагерь «выплеснулся» на материк и к концу 20-х годов занял огромные пространства Кольского полуострова и Карелии, а сами Соловки стали лишь одним из 12 отделений этого лагеря, игравшего заметную роль в системе ГУЛАГ.

За время существования лагерь претерпел несколько реорганизаций. С 1934 года Соловки стали VIII отделением Беломорско-Балтийского канала, а в 1937 году реорганизованы в Соловецкую тюрьму ГУГБ НКВД, которая была закрыта в самом конце 1939 года.

За 16 лет существования на Соловках лагеря и тюрьмы через острова прошли десятки тысяч заключенных, среди которых представители известных дворянских фамилий и интеллигенции, крупные ученые самых разных отраслей знаний, военные, крестьяне, писатели, художники, поэты. . В лагере они были примером истинного христианского милосердия, нестяжательства, доброты и душевного спокойствия. Даже в самых тяжелых условиях священники до конца старались исполнить свой пастырский долг, оказывая духовную и материальную помощь тем, кто находился рядом.

На сегодня нам известны имена более 80 митрополитов, архиепископов и епископов, более 400 иеромонахов и приходских священников - узников Соловков. Многие их них скончались на островах от болезней и голода или были расстреляны в Соловецкой тюрьме, другие погибли позднее. На Юбилейном Соборе 2000 года и позднее, около 60 из них были прославлены для общецерковного почитания в лике святых новомучеников и исповедников Российских. Среди них такие выдающиеся иерархи и деятели Русской Православной Церкви, как священномученики Евгений (Зернов), митрополит Горьковский († 1937), Иларион (Троицкий), архиепископ Верейский († 1929), Петр (Зверев), архиепископ Воронежский († 1929), Прокопий (Титов), архиепископ Одесский и Херсонский († 1937), Аркадий (Остальский), епископ Бежецкий († 1937), священноисповедник Афанасий (Сахаров), епископ Ковровский († 1962), мученик Иоанн Попов, профессор Московской духовной академии († 1938) и многие другие.

Климент (Капалин), митр. Свидетельство веры

Прошедший ХХ век хранит много интересных имен. История жизни Георгия Михайловича Осоргина, с одной стороны, похожа на миллионы судеб русских дворян, попавших в беспощадные жернова классовой борьбы на заре советской эпохи. С другой стороны, в ее лаконичных фактах раскрывается неизмеримая глубина верности, стойкости и подлинного благородства христианской души.

Жемалева Ю.П. Справедливость выше репрессий

Интервью с участницей конференции « » Юлией Петровной Жемалевой, руководителем пресс-службы ООО НПО «Союзнефтегазсервис», членом Российского Дворянского Собрания (г. Москва). В докладе «Судьбы участников Белого Движения на Дону на примере потомственного дворянина Ивана Васильевича Пантелеева» Юлия Петровна рассказала о своём прадеде, отбывавшем наказание в Соловецком лагере в 1927-1931 годах.

Голубева Н.В. Работа, водимая Духом

Интервью с участницей конференции «История страны в судьбах узников Соловецких лагерей» Натальей Викторовной Голубевой, автором литературно-музыкальной композиции «”Но всё в себя вмещает человек” (Концлагерь и искусство)», представителя культурно-просветительского фонда «Сретение», г. Северодвинск.

Мазырин А., свящ., д.и.н. «Слава Богу, есть люди, благодаря которым память о соловецкой трагедии жива»

Интервью с участником конференции « » кандидатом исторический наук, доктором церковной истории, профессором ПСТГУ иереем Александром Мазыриным.

Курбатова З. Интервью внучки академика Д. С. Лихачёва телеканалу «Правда Севера»

Зинаида Курбатова живёт в Москве, работает на федеральном телевизионном канале, занимается любимым делом - одним словом, у неё все хорошо. И, тем не менее, внучку академика Дмитрия Сергеевича Лихачёва как магнитом тянет в Архангельскую область.

Тольц В.С. В каждом человеке видеть лучшее

Летом на Соловках состоялась традиционная международная научно-практическая конференция «История страны в судьбах узников Соловецких лагерей». В этом году она была посвящена отмечаемому 28 ноября 110-летию со дня рождения одного из наиболее известных узников Соловецкого лагеря особого назначения Дмитрия Сергеевича Лихачева. Предлагаем интервью с внучкой академика Верой Сергеевной Тольц, славистом, профессором Манчестерского университета.

Сухановская Т. На Соловках создают музей Дмитрия Лихачева

Русский Север вновь возвращает России имя мировой величины. В одном из прошлых номеров «РГ» рассказывала о губернаторском проекте, в рамках которого в маленькой архангельской деревне был открыт первый музей нобелевского лауреата Иосифа Бродского. Не так давно принято решение создать на Соловках музей Дмитрия Лихачева: патриарх русской словесности был узником Соловецкого лагеря особого назначения с 1928 по 1932 год. Экспозиция о Лихачеве должна стать частью Соловецкого музея-заповедника. Идею поддержал министр культуры России Владимир Мединский.

Михайлова В. Жизненные правила протоиерея Анатолия Правдолюбова

16 февраля 2016 года исполняется 35 лет со дня кончины замечательного рязанца - протоиерея Анатолия Сергеевича Правдолюбова - духовного композитора, талантливого писателя, опытного духовника и проповедника, узника СЛОНа.