Домой Переломы Великие мистики в реалиях: доктор Фауст. Доктор Фауст - кто он? История о докторе иоганне фаусте краткое содержание

Переломы

Великие мистики в реалиях: доктор Фауст. Доктор Фауст - кто он? История о докторе иоганне фаусте краткое содержание

Так, прожолжая тему про медицину и искусство, решила сделать небольшую подборку по самому известному в мире доктору и по совместительству чернокнижнику Фаусту.
Иоганн Фауст (примерно 1480-1540) - доктор, чернокнижник, живший в первой половине XVI в. в Германии, легендарная биография которого сложилась уже в эпоху Реформации и на протяжении ряда столетий является темой многочисленных произведений европейской литературы

Михаил Врубель.
Полет Фауста и Мефистофеля

Портрет Фауста анонимного немецкого художника XVII столетия

Легенда о докторе Фаусте, ученом-чернокнижнике, продавшем душу дьяволу, возникла в Германии в XVI веке.Иоганн Фауст -личность историческая. С1507 по 1540 год его имя неоднократно встречается в различных документах.В 1909 году Фауст упоминается в числе студентов философского факультета Гейделъбергского университета. 12 февраля 1520 года в приходно-расходной книге епископа Бамбергского отмечается: "Назначено и пожаловано философу доктору Фаусту 10 гульденов за составление гороскопа".
Тем на менее конкретных биографических данных о Фаусте очень мало. Существует предположение, что он был так называемым "бродячим школяром", то есть одним из представителей средневековой интеллигенции, получивших университетское образование, но не имевших постоянной службы и переезжавших из города в город в поисках временного заработка.Фауст прославился как знаток оккультных наук, предсказатель и составитель гороскопов.

Рембрандт, гравюра "Фауст"

Легенда о том, что Фауст продал душу дьяволу, возникла еще при его жизни. Сам Фауст не опровергал этих слухов, а, напротив, поддерживал. Один из современников Фауста, знавший его лично врач Иоганн Вир, пишет: "Есть у меня один знакомый, борода у него черная, лицо темноватое, свидетельствующее о меланхолической конструкции (вследствие болезни селезенки).

Когда он как-то повстречался с Фаустом, тот сразу же сказал: "До того ты похож на моего куманька, что я даже посмотрел тебе на ноги, не увижу ли длинных когтей". Это он принял его за дьявола, которого поджидал к себе и обычно называл куманьком.Реальность сделки с дьяволом в то время ни у кого не вызывала сомнений. Другой знакомый Фауста, ученый-богослов Иоганн Гаст, писал: "Были у него собака и конь, которые, полагаю, были бесами, ибо могли выполнять все, что угодно. Слыхал я от людей, что собака иной раз оборачивалась слугой и доставляла хозяину еду".

Фауст скончался в 1540 году. В одной из исторических хроник, написанных спустя двадцать семь лет после его смерти, говорится: "Этот Фауст за свою жизнь совершил так много чудесных дел, что их хватило бы на сочинения целого трактата, но в конце концов нечистый все же удушил его".И при жизни Фауста, и после его смерти в народе ходило множестве рассказов о нем. Они бытовали как в устной, так и в письменной форме, причем эти записи считались заметками самого Фауста.В1587 году во Франкфурте-на- Майне книгоиздатель Иоганн Шпис выпустил книгу под названием "История о докторе Иоганне Фаусте, знаменитом чародее и чернокнижнике", в подзаголовке которой указывалось: "Большей частью извлечено из его собственных посмертных сочинений".

Итак...Образ легендарного Фауста существенно отличается от своего исторического прототипа. В книге Шписа впервые отчетливо прозвучала основная идея легенды о докторе Фаусте - жажда познания, для удовлетворения которой ученый готов пожертвовать своей душой, отречься от Бога и предаться дьяволу.Автор книги пишет, что Фауст имел "быстрый ум, склонный и приверженный науке", и "окрылился он, как орел, захотел постигнуть все глубины неба и земли". Для этого Фауст заключил союз с дьяволом, и тот приставил к нему нечистого духа по имени Мефистофель, который должен был исполнять все желания ученого и отвечать на все его вопросы.
текст из википедии

«Народная книга»

Титульная страница «Народной книги»В эпоху Возрождения, когда ещё была жива вера в волшебство и чудесное, а, с другой стороны, выдающиеся победы одерживала раскрепощенная от уз схоластики наука, многим рисовавшаяся плодом союза дерзновенного ума с нечистой силой, фигура доктора Фауста быстро приобрела легендарные очертания и широкую популярность. В 1587 в Германии в издании Шписа появилась первая литературная обработка легенды о Фаусте, так называемая «народная книга» о Фаусте: «Historia von Dr. Iohann Fausten, dem weitbeschreiten Zauberer und Schwartzkünstler etc.» (История о докторе Фаусте, знаменитом волшебнике и чернокнижнике). В книгу вплетены эпизоды, приуроченные в свое время к различным чародеям (Симон Волхв, Альберт Великий и др.) и отнесенные в ней к Фаусту. Источником книги помимо устных сказаний служили современные сочинения по ведовству и «тайным» знаниям (книги теолога Лерхеймера, ученика Меланхтона: «Ein Christlich Bedencken und Erinnerung von Zauberey», 1585; книга И. Вира, ученика Агриппы Неттесгеймского: «De praestigiis daemonum», 1563, нем. перевод 1567, и др.). Автор, по-видимому лютеранский клирик, изображает Фауста дерзким нечестивцем, вступившим в союз с дьяволом ради приобретения великого знания и силы («Фауст отрастил себе орлиные крылья и захотел проникнуть и изучить все основания неба и земли». «В его отпадении сказывается не что иное, как высокомерие, отчаяние, дерзость и смелость, подобная тем титанам, о которых повествуют поэты, что они громоздили горы на горы и хотели воевать против бога, или похожая на злого ангела, который противопоставил себя богу, за что и был низвергнут богом как дерзкий и тщеславный»). Заключительная глава книги повествует о «страшном и ужасающем конце» Фауста: его разрывают бесы, и душа его идет в ад. Характерно при этом, что Фаусту приданы черты гуманиста. Эти черты заметно усилены в издании 1589.
Фауст у Кайе
В 1603 Пьер Кайе публикует французский перевод народной книги о Фаусте.

Фауст читает лекции о Гомере в Эрфуртском университете, по просьбе студентов вызывает тени героев классической древности и пр. Пристрастие гуманистов к античности олицетворено в книге как «безбожная» связь похотливого Фауста и Прекрасной Елены. Однако, несмотря на стремление автора осудить Фауста за его безбожие, гордыню и дерзания, образ Фауста все же овеян известным героизмом; в его лице находит свое отражение вся эпоха Ренессанса с присущей ей жаждой безграничного знания, культом неограниченных возможностей личности, мощным бунтом против средневекового квиетизма, обветшалых церковно-феодальных норм и устоев.

Фауст у Марло
Народной книгой о Фаусте воспользовался английский драматург XVI в. Кристофер Марло, перу которого принадлежит первая драматическая обработка легенды. Его трагедия «The tragical history of the life and death of Doctor Faustus» (изд. в 1604, 4-е изд., 1616) (Трагическая история доктора Фауста, русский перевод К. Д. Бальмонта, Москва, 1912, ранее в журн. «Жизнь», 1899, июль и август) рисует Фауста титаном, охваченным жаждой знания, богатства и мощи. Марло усиливает героические черты легенды, превращая Фауста в носителя героических элементов европейского Ренессанса. От народной книги Марло усваивает чередование серьёзных и комических эпизодов, а также трагический финал легенды о Фаусте, - финал, который связан с темой осуждения Фауста и его дерзновенных порывов.

Фауст у Видмана
Народная книга лежит также в основе пространного сочинения Г. Р. Видмана о Фаусте (Widman, Wahrhaftige Historie etc.), вышедшего в Гамбурге в 1598. Видман в противоположность Марло усиливает моралистические и клерикально-дидактические тенденции «народной книги». Для него история о Фаусте в первую очередь - повествование об «ужасных и отвратительных грехах и проступках» прославленного чернокнижника; свое изложение легенды о Фаусте он педантически уснащает «необходимыми напоминаниями и превосходными примерами», долженствующими служить ко всеобщему «поучению и предостережению».

Фауст в XVIII в.
По стопам Видмана пошёл Пфицер (Pfitzer), выпустивший в 1674 свою обработку народной книги о Фаусте.

Исключительную популярность тема о Фаусте получает в Германии во второй половине XVIII в. в среде писателей период «бури и натиска» [Лессинг - фрагменты неосуществленной пьесы, Мюллер-живописец - трагедия «Fausts Leben dramatisiert» (Жизнь Фауста, 1778), Клингер - роман «Fausts Leben, Thaten und Höllenfahrt» (Жизнь, деяния и гибель Фауста, 1791, русский перев. А. Лютера, Москва, 1913), Гёте - трагедия «Фауст» (1774-1831), русский перевод Н. Холодковского (1878), А. Фета (1882-1883), В. Брюсова (1928) и др.]. Писателей-штюрмеров Фауст привлекает своим дерзновенным титанизмом, своим бунтарским посягательством на традиционные нормы. Под их пером он приобретает черты «бурного гения», попирающего во имя неограниченных прав личности законы окружающего мира. Штюрмеров привлекал также «готический» колорит легенды, её иррациональный элемент. При этом штюрмеры, особенно Клингер, сочетают тему о Фаусте с резкой критикой феодально-абсолютистского порядка (например картина злодеяний старого мира в романе Клингера: произвол феодала, преступления монархов и духовенства, развращенность господствующих сословий, портреты Людовика XI, Александра Борджиа и др.).

«Фауст» Гёте
краткое содержание и радиоспектакль

Наиболее мощного своего художественного выражения тема о Фаусте достигает в трагедии Гёте. В трагедии со значительной рельефностью отразилась вся многогранность Гёте, вся глубина его литературных, философских и научных исканий: его борьба за реалистическое мировоззрение, его гуманизм и пр.

Если в «Прафаусте» (1774-1775) трагедия носит ещё фрагментарный характер, то с появлением пролога «На небе» (написан 1797, изд. 1808) она усваивает грандиозные очертания своего рода гуманистической мистерии, все многочисленные эпизоды которой объединены единством художественного замысла. Фауст вырастает в колоссальную фигуру. Он - символ возможностей и судеб человечества. Его победа над квиетизмом, над духом отрицания и гибельной пустоты (Мефистофель) знаменует триумф творческих сил человечества, его неистребимой жизнеспособности и созидательной мощи. Но на пути к победе Фауста суждено пройти ряд «образовательных» ступеней. Из «малого мира» бюргерских будней он входит в «большой мир» эстетических и гражданских интересов, границы сферы его деятельности все расширяются, в них включаются все новые области, пока перед Фаустом не раскрываются космические просторы финальных сцен, где ищущий творческий дух Фауста сливается с созидательными силами мироздания. Трагедия пронизана пафосом творчества. Здесь нет ничего застывшего, незыблемого, здесь все - движение, развитие, непрестанное «нарастание», могучий творческий процесс, воспроизводящий себя на все более высоких ступенях.

В этом отношении знаменателен самый образ Фауста - неутомимого искателя «верного пути», чуждого желанию погрузиться в бездейственный покой; отличительной чертой характера Фауста является «недовольство» (Unzufriedenheit), вечно толкающее его на путь неустанного действия. Фауст погубил Гретхен, так как он отрастил себе орлиные крылья и они влекут его за пределы душной бюргерской горницы; он не замыкает себя и в мире искусства и совершенной красоты, ибо царство классической Елены оказывается в итоге всего лишь эстетической видимостью. Фауст жаждет великого дела, осязаемого и плодотворного, и он кончает свою жизнь вождем свободного народа, который на свободной земле строит свое благополучие, отвоевывая у природы право на счастье. Ад теряет над Фаустом свою силу. Неутомимо деятельный Фауст, нашедший «верный путь», удостаивается космического апофеоза. Так под пером Гёте старинная легенда о Фаусте принимает глубоко гуманистический характер. Следует отметить, что заключительные сцены «Фауста» писались в период стремительного подъема молодого европейского капитализма и частично отражали успехи капиталистического прогресса. Однако величие Гёте в том, что он уже видел темные стороны новых общественных отношений и в своей поэме пытался возвыситься над ними.

Ary Scheffer (1798-1858)
Фауст и Маргарита в саду, 1846

Фрэнк Кадоган Купер "Фауст" - Маргарита, одержимая злым духом в соборе
Образ Фауста в эпоху романтизма
В начале XIX в. образ Фауста своими готическими очертаниями привлекал романтиков. Фауст - странствующий шарлатан XVI в. - выступает в романе Арнима «Die Kronenwächter», I Bd., 1817 (Стражи короны). Легенду о Фаусте разрабатывали Граббе («Don Juan und Faust», 1829, русск. перев. И. Холодковского в журнале «Век», 1862), Ленау («Faust», 1835-1836, русский перев. А. Анютина [А. В. Луначарского], СПБ, 1904, то же, пер. Н. А-нского, СПБ, 1892), Гейне ["Фауст" (поэма, назначенная для танцев, «Der Doctor Faust». Ein Tanzpoem…, 1851) и др.]. Ленау, автор наиболее значительной после Гёте разработки темы о Фаусте, изображает Фауста двойственным, колеблющимся, обреченным бунтарем.

Тщетно мечтая «соединить мир, бога и себя», Фауст Ленау падает жертвой происков Мефистофеля, в котором воплощены силы зла и разъедающего скепсиса, роднящие его с Мефистофелем Гёте. Дух отрицания и сомнения торжествует над бунтарем, порывы которого оказываются бескрылыми и никчемными. Поэма Ленау знаменует начало распада гуманистической концепции легенды. В условиях зрелого капитализма тема о Фаусте в её ренессансно-гуманистической трактовке не могла уже получить полноценного воплощения. «Фаустовский дух» отлетал от буржуазной культуры, и не случайно в конце XIX и XX вв. мы не имеем значительных в художественном отношении обработок легенды о Фаусте.

Татьяна Фёдорова «Фауст и Мефистофель» 1994г

Фауст в России
В России легенде о Фаусте отдал дань А. С. Пушкин в своей замечательной «Сцене из Фауста». С отзвуками гётевского «Фауста» мы встречаемся в «Дон-Жуане» А. К. Толстого (пролог, фаустовские черты Дон-Жуана, томящегося над разгадкой жизни - прямые реминисценции из Гёте) и в рассказе в письмах «Фауст» И. С. Тургенева.

Фауст у Луначарского
В XX в. наиболее интересное развитие темы о Фаусте дал А. В. Луначарский в своей драме для чтения «Фауст и город» (написано в 1908, 1916, изд. Наркомпроса, П., в 1918). Исходя из заключительных сцен второй части гётевской трагедии, Луначарский рисует Фауста просвещенным монархом, господствующим над страной, отвоеванной им у моря. Однако опекаемый Фаустом народ уже созрел для освобождения от уз самовластия, происходит революционный переворот, и Фауст приветствует происшедшее, видя в нём осуществление своих давних мечтаний о свободном народе на свободной земле. В пьесе отражено предчувствие социального переворота, начала новой исторической эры. Мотивы фаустовской легенды привлекали В. Я. Брюсова, оставившего полный перевод «Фауста» Гёте (ч. 1 напечатана в 1928), повесть «Огненный ангел» (1907-1908), а также стихотворение «Klassische Walpurgisnacht» (1920

Фауст Александры Жумайловой-Дмитровской

Легенда о докторе Фаусте

ПРЕДИСЛОВИЕ РЕДАКТОРА

Книга эта имеет задачу проследить по историческим документам и памятникам художественной литературы становление и развитие немецкой народной легенды о докторе Фаусте, которая в творческой переработке Гете получила мировое идейное и художественное значение как сюжетная основа величайшего произведения классической немецкой литературы.

"Наиболее глубокие и яркие, художественно совершенные типы героев, говорил А. М. Горький, - созданы фольклором, устным творчеством трудового народа. Совершенство таких образов, как Геркулес, Прометей, Микула Селянинович, Святогор, далее - доктор Фауст, Василиса Премудрая, иронический удачник Иван-дурак и, наконец, Петрушка, побеждающий доктора, попа, полицейского, черта и даже смерть, - все это образы, в создании которых гармонически сочетались рацио и интуицио, мысль и чувство. Такое сочетание возможно лишь при непосредственном участии создателя в творческой работе действительности, в борьбе за обновление жизни" {"Доклад на Первом всесоюзном съезде советских писателей 17 августа 1934 года". М. Горький. Собр. соч. в 30 томах, т. 27. М., 1953, стр. 698.}. "_Подлинное искусство обладает правом преувеличивать_", - подчеркивает Горький, поэтому "Геркулесы, Прометеи, Дон-Кихоты, Фаусты - не "плоды фантазии", а вполне закономерное и необходимое поэтическое преувеличение реальных фактов" {"Литературные забавы", II, 1935. - Там же, стр. 255.}.

Легенда о Фаусте сложилась вокруг исторической личности, поразившей народное воображение, личности, носившей отпечаток великих прогрессивных движений человеческой мысли своего времени, Возрождения и Реформации, отражавшей, однако, эти идейные движения во всей их реальной исторической противоречивости, в разной степени характерной даже для передовых людей той эпохи. Поэтому явления эти преломляются и в легендарном образе Фауста сквозь искажающую призму средневекового миросозерцания.

На личность исторического Фауста, человека эпохи Возрождения; наслоились представления легенды, отражающей средневековые верования и суеверия, фольклор "чернокнижника", уходящий своими корнями во времена раннего христианства и обогащавшийся на протяжении своего более чем тысячелетнего развития новыми идейными тенденциями и художественными мотивами. Наряду с народными элементами в этой легенде наличествуют значительные книжные наслоения средневекового богословия и демонологии и средневековой церковной "учености".

Коллективное творчество народных масс на разных ступенях развития предания вступает в сложное взаимодействие с индивидуальным художественным творчеством. Рядом с неумелой компиляцией благочестивого лютеранина, автора народной книги о Фаусте, получившей каноническое значение первого письменного источника, в этом процессе участвовала творческая инициатива гениального поэта и драматурга Марло, одного из самых передовых и ярких представителей культуры Ренессанса и театрального творчества эпохи Шекспира. Его драматическая интерпретация народной легенды, впервые обнаружившая скрытые в образе Фауста черты человека эпохи Возрождения, попав в Германию, на родину сказания, вместе с театром "английских комедиантов", снова проходит здесь через сложный процесс национального освоения и переработки коллективного народного характера в сценариях и сценических импровизациях немецких бродячих театральных трупп XVII-XVIII вв. и в демократическом жанре исполнявшихся на городских ярмарках и в деревенских трактирах народных кукольных комедий. Лессинг и Гете подымают это создание театрального фольклора на высоты классической немецкой литературы как наиболее типичное выражение ее идеологических устремлений и ее национального характера.

Материал, собранный в этой книге, состоит из исторических документов, представляющих единственные свидетельства о становлении и распространении устного предания, и их художественных произведений, отражающих последовательные этапы этого процесса. Раздел I содержит свидетельства об историческом Фаусте и о сложении легенды в показаниях его современников и их ближайших потомков (XVI век). Раздел II посвящен народной книге Шписа (1587) и наиболее существенным к ней дополнениям. Раздел III заключает свидетельства и материалы о постановке пьесы "Доктор Фауст" на подмостках немецких бродячих комедиантов и в народном кукольном театре (XVII-XIX вв.). В разделе IV напечатаны переводы трех наиболее ранних и традиционных по своему содержанию комедий, В разделе V собраны первые литературные обработки легенды, существенные для ее истории: трагедия Марло, представляющая решающее звено в драматическом переоформлении и идейном истолковании народной легенды; критическая статья Лессинга и фрагменты его "Фауста", которые впервые вводят эту легенду в обиход немецкой классической литературы. Примечания к каждому разделу содержат краткую библиографию, филологический и реальный комментарий.

Основные линии развития легенды от ее отдаленного зарождения до вступления в немецкую литературу XVIII века намечены редактором в заключительной статье.

Художественные произведения переведены в настоящем издании впервые (за исключением "Фауста" Марло, который дается в новом, более точном переводе). Печатаемые документы цитировались в русской научной литературе лишь в небольшой части, в кратких извлечениях или пересказах.

Сердечную благодарность я хотел бы принести тем учреждениям и лицам, которые оказали мне помощь в работе: Ленинградской государственной Публичной библиотеке им. Салтыкова-Щедрина, Библиотеке Берлинского университета им. Вильгельма Гумбольдта, директору литературных музеев в Веймаре Хельмуту Хольцхауеру - за предоставление фотокопий нужных мне материалов и книг; директору библиотеки Музея Гете в Веймаре Гансу Хеннингу - за ценные консультации.

ИСТОРИЧЕСКИЕ И ЛЕГЕНДАРНЫЕ СВИДЕТЕЛЬСТВА О ДОКТОРЕ ФАУСТЕ

Перевод С.А. Акулянц

Человек, о котором ты мне пишешь, этот Георгий Сабелликус {1}, имеющий 1507 дерзость называть себя главой некромантов, - бродяга, пустослов и мошенник. Его следовало бы высечь розгами, дабы впредь он не осмеливался публично учить нечестивым и враждебным святой церкви делам.

Ибо о чем ином свидетельствуют звания, которые он себе присваивает, как не о невежестве и безумии его. Поистине они показывают, что он глупец, а не философ.

Так, он придумал себе подходящее на его взгляд звание: "Магистр Георгий Сабелликус, Фауст младший, кладезь некромантии, астролог, преуспевающий маг, хиромант, аэромант, пиромант и преуспевающий гидромант". Посуди сам, сколь глуп и дерзок этот человек! Не безумие ли столь самонадеянно называть себя кладезем некромантии? Тому, кто ничего не смыслит в настоящих науках, более приличествовало бы именоваться невеждой, чем магистром. Ничтожество его мне давно известно. Когда я несколько времени тому назад {2} возвращался из Бранденбургской марки, я столкнулся с этим человеком близ города Гельнгаузена {3}, и там на постоялом дворе мне много рассказывали о вздорных делах, совершенных им с превеликой дерзостью. Сам же он, прослышав о моем приезде, тотчас съехал с постоялого двора, и никто не сумел убедить его встретиться со мной.

След его теряется.

«Фауст» Гёте

Доктор Фауст

Наиболее мощного своего художественного выражения тема о Фаусте достигает в трагедии Гёте . В трагедии со значительной рельефностью отразилась вся многогранность Гёте, вся глубина его литературных, философских и научных исканий: его борьба за реалистическое мировоззрение, его гуманизм и пр.

Образ Фауста в эпоху романтизма

В начале XIX в. образ Фауста своими готическими очертаниями привлекал романтиков . Фауст - странствующий шарлатан XVI в. - выступает в романе Арнима «Die Kronenwächter», I Bd., 1817 (Стражи короны). Легенду о Фаусте разрабатывали Граббе («Don Juan und Faust», 1829, русск. перев. И. Холодковского в журнале «Век», 1862), Ленау («Faust», 1835-1836, русский перев. А. Анютина [А. В. Луначарского], СПБ, 1904, то же, пер. Н. А-нского, СПБ, 1892), Гейне ["Фауст" (поэма, назначенная для танцев, «Der Doctor Faust». Ein Tanzpoem…, 1851) и др.]. Ленау, автор наиболее значительной после Гёте разработки темы о Фаусте, изображает Фауста двойственным, колеблющимся, обреченным бунтарем.

Фауст в России

В России легенде о Фаусте отдал дань А. С. Пушкин в своей замечательной «Сцене из Фауста». С отзвуками гётевского «Фауста» мы встречаемся в «Дон-Жуане» А. К. Толстого (пролог, фаустовские черты Дон-Жуана, томящегося над разгадкой жизни - прямые реминисценции из Гёте) и в рассказе в письмах «Фауст» И. С. Тургенева .

Фауст у Луначарского

В XX в. наиболее интересное развитие темы о Фаусте дал А. В. Луначарский в своей драме для чтения «Фауст и город» (написано в 1908, 1916, изд. Наркомпроса, П., в 1918). Исходя из заключительных сцен второй части гётевской трагедии, Луначарский рисует Фауста просвещенным монархом, господствующим над страной, отвоеванной им у моря. Однако опекаемый Фаустом народ уже созрел для освобождения от уз самовластия, происходит революционный переворот, и Фауст приветствует происшедшее, видя в нём осуществление своих давних мечтаний о свободном народе на свободной земле. В пьесе отражено предчувствие социального переворота, начала новой исторической эры. Мотивы фаустовской легенды привлекали В. Я. Брюсова , оставившего полный перевод «Фауста» Гёте (ч. 1 напечатана в ), повесть «Огненный ангел» ( -1908), а также стихотворение «Klassische Walpurgisnacht» ().

Список произведений

Historia von Dr. Iohann Fausten, dem weitbeschreiten Zauberer und Schwartzkünstler etc. (История о докторе Фаусте, знаменитом волшебнике и чернокнижнике) , (1587)
Г. Р. Видман (Widman), Wahrhaftige Historie etc. , (1598)
Ахим фон Арним «Die Kronenwächter» (Стражи короны) , (1817)
Генрих Гейне : Фауст (Der Doktor Faust. Ein Tanzpoem) , поэма, назначенная для танцев (1851)
Теодор Шторм : Поле-Кукольник (Pole Poppenspäler) , новелла (1875)
Генрих Манн : Учитель Гнус (Professor Unrat) , (1904)
Томас Манн : Доктор Фаустус (Doktor Faustus) (1947)
Роджер Желязны , Роберт Шекли : "Коль с Фаустом тебе не повезло" (Roger Zelazny & Robert Sheckley: "If at Faust you don"t succeed") (1993)
Майкл Суэнвик : Джек\Фауст (Jack Faust) (1997)
Roman Möhlmann: Faust und die Tragödie der Menschheit (2007)

Пьесы

Рембрандт. «Фауст», гравюра

Кристофер Марло : Трагическая история доктора Фаустуса (Tragicall History of Doctor Faustus) , (1590)
John Rich: The Necromancer (1723)
Гете :
- Прафауст (Urfaust)
- Фауст , ч. 1 (Faust I)
- Фауст, ч. 2 (Faust II)
Фридрих Максимилиан Клингер : Фауст, его жизнь, деяния и низвержение в ад (Fausts Leben, Thaten und Höllenfahrt) (1791)
Эрнст Август Клингеманн (Ernst August Klingemann): Фауст (Faust) (1816)
Христиан Дитрих Граббе : Дон Жуан и Фауст (Don Juan und Faust) (1828)
А. С.Пушкин . Сцена из «Фауста»
Николаус Ленау : Фауст (Faust) (1836)
И. Тургенев . Фауст , (1856)
Фридрих Теодор Фишер: Фауст. Трагедия в двух частях (Faust. Der Tragödie dritter Teil) (1862)
А. В. Луначарский : Фауст и город , 1908
Мишель де Гельдерод . Смерть доктора Фауста , 1926
Дороти Сэйерс : (The Devil to Pay) (1939)
Wolfgang Bauer: Herr Faust spielt Roulette (Герр Фауст играет в рулетку) (1986)
Günther Mahal (Hrsg.): Doktor Johannes Faust - Puppenspiel (Доктор Иоанн Фауст - Кукольный театр).
Werner Schwab: Faust: Mein Brustkorb: Mein Helm . (1992)
Pohl, Gerd-Josef: Faust - Geschichte einer Höllenfahrt Textfassung für die Piccolo Puppenspiele , 1995

Фауст в изобразительном искусстве

Фауст в кино

Гонсало Суарес : Странная история доктора Фауста ()
Брайан Юзна : Фауст - князь тьмы ()

Другое

Именем Фауста назван персонаж компьютерной игры Фауст: Семь ловушек для души - играющий за Фауста должен распутать несколько историй, персонажем которых был демон Мефистофель

Также Фауст встречается и в серии файтингов в стиле аниме Guilty Gear. Однако, в отличии от настоящего Фауста, данный персонаж никак не связан с Мефистотелем, хотя тоже был доктором. По легенде игры, однажды во время операции умерла девочка, и Фауст сошел с ума. Одев пакет на голову и взяв с собой свой скальпель, он начал бороться с Гиарами, пытаясь защитить какие-то свои бредовые идеи и принципы.

Библиография

Faligan Z., Histoire de la légende de Faust, P., 1888;
Fischer K., Goethes Faust, Bd I. Die Faustdichtung vor Goethe, 3. Aufl., Stuttgart, 1893;
Kiesewetter C., Faust in der Geschichte und Tradition, Lpz., 1893;
Frank R., Wie der Faust entstand (Urkunde, Sage und Dichtung), B., 1911;
Die Faustdichtung vor, neben und nach Goethe, 4 Bde, B., 1913;
Gestaltungen des Faust (Die bedeutendsten Werke der Faustdichtung, seit 1587), hrsg. v. H. W. Geissler, 3 Bde, München, 1927;
Bauerhorst K., Bibliographie der Stoff- und Motiv-Geschichte der deutschen Literatur, B. - Lpz., 1932;
Корелин М., Западная легенда о докторе Фаусте, «Вестник Европы», 1882, кн. 11 и 12;
Фришмут М., Тип Фауста в мировой литературе, «Вестник Европы», 1887, кн. 7-10 (перепеч. в кн.: Фришмут М., Критические очерки и статьи, СПБ, 1902);
Белецкий А. И., Легенда о Фаусте в связи с историей демонологии, «Записки Неофилологического об-ва при СПБ университете», вып. V и VI, 1911-1912;
Жирмунский В., Гёте в русской литературе, Ленинград, 1937.

См. также статьи, посвященные писателям, упомянутым в настоящей статье.

«Народная книга о докторе Фаусте».

Люди Средневековья, бедные, несчастные, запуганные люди Средневековья. Они многое не могли понять в окружающем их мире и потому страшно страшились его. Страшился непознанного и млад и стар. Как только солнце опускалось за горизонт, страхи и ужасы с утроенной силой пугали, вылезали из всех щелей и угнетали души людей. В само подсознание вкрадывались жуткие фантазии, носившиеся просторам мистики. Леденящие душу вопросы вставали перед оцепеневшими от кошмаров чувствами.

Кто скачет, кто мчится под хладною мглой?
Ездок запоздалый, с ним сын молодой.
К отцу, весь издрогнув, малютка приник;
Обняв, его держит и греет старик.
«Дитя, что ко мне ты так робко прильнул?»
«Родной, лесной царь в глаза мне сверкнул:
Он в темной короне, с густой бородой».
«О нет, то белеет туман над водой».
«Родной, лесной царь со мной говорит:
Он золото, перлы и радость сулит».
«О нет, мой младенец, ослышался ты:
То ветер, проснувшись, колыхнул листы».
«Ко мне, мой младенец! В дубраве моей
Узнаешь прекрасных моих дочерей;
Три месяца будут играть и летать,
Играя, мечтая, тебя усыплять».
«Родимый, лесной царь созвал дочерей:
Мне, вижу, кивают из темных ветвей».
«О нет, все спокойно в ночной глубине:
То ветлы седые стоят в стороне».
«Дитя, я пленился твоей красотой:
Неволей иль волей, а будешь ты мой».
«Родимый, лесной царь нас хочет нагнать;
Уж вот он: мне душно, мне тяжко дышать».
Ездок оробелый не скачет, летит;
Младенец тоскует, младенец кричит;
Ездок погоняет, ездок доскакал…
В руках его мертвый младенец лежал. (Гете)

Замшелые лесные цари, кикиморы, вурдалаки, вампиры – все эти непознанные астральные формы живут как бы наяву и за счет людей, черпают их жизненную энергию, питательные субстанции и силу. Бессчетно количество колдунов и магов, и это несмотря на чрезмерные усилия церкви по сжиганию их на кострах. Сии колдуны и маги то призывают нечистую силу, то защищают от нее. Процветает наука под названием оккультизм. Она имеет дело с вещами, выходящими за пределы чувственного восприятия и уделяет особое внимание тем эффектам, которые не могут быть объяснены при помощи общеизвестных законов природы, причины которых до сих пор являются загадкой для тех, кто не проник достаточно глубоко в ее тайны.

Немецкий народ в своих фантазиях тоже не обошел стороной область неведомого и создал «Народную книгу о докторе Фаусте», которая впоследствии в творческой переработке Иоганна Вольфанга Гете получила мировую известность.

В Средневековье родилась эта удивительная история о докторе Иоганне Фаусте, знаменитом чародее и чернокнижнике, который подписал договор с дьяволом. Все разрозненные рассказы об этом докторе, переходившие из уст в уста собрали и опубликовали в назидание христианам как устрашающий пример дьявольского соблазна на пагубу тела и души.

Итак, сия история начинается со слов: «Отец послал Фауста в университет учить богословие. Сын оставил это благочестивое занятие и употребил во зло божье слово. Однако, изучив достаточно предмет, он стал доктором богословия. При этом была у него дурная, вздорная и высокомерная голова, за что звали его всегда мудрствующим». Попал Фауст в дурную компанию, кинул святое писание за дверь и под лавку и стал вести безбожную и нечестивую жизнь.

И нашел доктор Фауст себе подобных, тех, что пользовались халдейскими, персидскими, арабскими и греческими словами, фигурами, письменами, заклинаниями, волшебством и прочим, как зовут подобные заклинания и колдовство. И подобные занятия суть как не что иное как нигромантия – искусство чернокнижников-чародев, благодаря чарам которых изумленные зрители видят, будто одно превращается в другое и будто на их глазах совершаются чудеса, заклинания, изготовление ядовитых смесей, прорицания, наговоры.

Это полюбилось Фаусту, он стал изучать и исследовать их день и ночь. Не захотел более называться теологом, стал мирским человеком, именовал себя доктором медицины, стал астрологом и математиком, а чтобы обрести пристойность, сделался врачом. Поначалу многим людям он помог своим врачеванием, травами, кореньями, водами, напитками, рецептами и клистирами. При этом был он красноречив и сведущ в божественном писании. Знал он хорошо заповедь Христа: тот, кто волю господню знает и ее преступает, будет вдвойне наказан, ибо никто не может служить двум господам зараз. Все это развеял он по ветру, выгнал душу свою из дома за дверь, потому не должно ему быть прощения.

Обратил доктор Фауст все помыслы на одно дело: чтобы любить то, чего не пристало любить. Окрылился он как орел, захотел постигнуть все глубины неба и земли. Ибо любопытство, свобода и легкомыслие победили и раззадорили его так, что стал он однажды испытывать некоторые волшебные слова, фигуры, письмена и заклятья, чтобы вызвать тем самым черта. Таким образом, пришел он в густой лес, который зовется Шпессерским лесом. В этом лесу, под вечер, на перекрестке четырех дорог начертал он палкой несколько кругов и два рядом так, что эти два были вчерчены внутри одного большого круга. И вызвал он заклинаниями черта ночью между девятью и десятью часами.

Тогда, наверно, посмеялся дьявол в кулак и показал Фаусту зад, думая про себя: «Добро, я остужу твое сердце и твой дух, омрачу тебя так, чтобы не только твое тело, но и душу добыть. Мне это, кстати, придется, куда я сам не захочу, туда будешь у меня на посылках ходить. Так оно и случилось, дьявол совсем одурачил Фауста и связал его по рукам и ногам. Ибо, когда доктор Фауст произнес свое заклинание, притворился черт, что неохотно идет он к желаемой цели. Поднял он в лесу такой грохот, казалось – все прахом идет, деревья до земли гнулись. После этого представил дьявол, будто лес весь полон чертей, которые появляются около кругов, начертанных Фаустом, и между ними так, будто везде для них была свободная дорога.

После того точно лучи и стрелы посыпались с четырех сторон леса на магический круг, потом раздалась громкая стрельба из пищалей, и вспыхнул свет, и послышались в лесу звуки множества приятных инструментов, музыка и пение, а потом были танцы, после еще турниры на мечах и копьях.

И так Фаусту все опостылело, что он готов был бежать из круга. Наконец, снова овладело им дерзкое и безбожное намерение, упрочился он и утвердился в прежних своих умыслах, все равно, что бы из этого не вышло. Снова, как прежде, стал он заклинать дьявола. Он помышлял только о том, чтобы быть не человеком, а воплощенным дьяволом или частью его, чтобы имел он способность, форму и облик духа.

Дух ответил Фаусту, что он ему во всем готов покориться и быть послушным, если только за это он тоже выполнит несколько поставленных условий, и как только он это сделает, ему не придется больше ни о чем заботиться. И вот что это были за условия: Фауст обещает и поклянется, что он предастся в собственность этому духу и что для большей силы он это напишет и удостоверит своей собственной кровью.

Доктор Фауст был настолько дерзок в своем высокомерии и гордыне, хотя и раздумывал с минуту, что не стал беспокоиться о блаженстве своей души, а дал свое согласие злому духу на такое дело и все условия обещался выполнить. Он думал, что не так черен дьявол, как его малюют, и не так жарок ад, как о том рассказывают.

Спросил он у духа, как его имя, отвечал дух, что зовется он Мефистофелем. Когда стороны друг с другом договорились, взял Фауст острый нож, отворил себе жилу на левой руке и запечатлел свою подпись на дьявольском договоре: «Я, Иоганн Фауст, собственноручно и открыто заверяю силу этого письма. После того, как я положил себе исследовать первопричины всех вещей, среди способностей, кои мне были даны и милостиво уделены свыше, подобных в моей голове не оказалось и у людей подобному я не мог научиться, посему предался я духу Мефистофелю, слуге адского князя, и избрал его, чтобы он меня к этому делу приготовил и научил, и сам он мне обязался во всем быть подвластным и послушным.

За это я ему со своей стороны обязался и обещаю, что он, когда пройдут и промчатся 24 года, волен будет, как захочет, мне приказывать и меня наказывать, управлять мною и вести меня по своему усмотрению и может распоряжаться всем моим добром, что бы это ни было – душа ли, тело ли, плоть или кровь. И так на вечные времена. С этим отрекаюсь я от всех живущих, от всего небесного воинства и от всех людей. И да будет так».

Когда доктор Фауст поручился злому духу своей собственной кровью и подписью в своем мерзком деле, само собой разумеется, что бог и все небесное воинство от него отступились.

И вот в следующей встрече явился Фаусту его дух совсем веселым и вел он себя так: он пронесся по дому как огненный муж, так, что от него исходили яркие огненные струи или лучи, потом послышались шум и бормотание, будто монахи пели, но никто не знал, что это было за пение. Фаусту понравилось такое зрелище, но он не хотел, чтобы это происходило в его комнате, прежде чем он увидит, что из всего этого произойдет. Потом послышались голоса собак и охотников, псы травили и гнали оленя до комнаты Фауста, здесь они его уложили.

После появились в комнате Фауста лев и дракон, и стали они биться друг с другом. Потом видно было, как вошел красивый павлин с павою, они стали ссориться, а потом помирились. Вбежал разъяренный бык доктору Фаусту навстречу. Тот немало испугался, но бык пал перед ним ниц и провалился. Затем увидели большую старую обезьяну, она подала доктору Фаусту лапу, прыгнула на него, стала ласкаться и снова выбежала из дома. Потом сделался в доме густой туман, так что Фауст из-за тумана ничего не мог разглядеть. Когда же туман рассеялся, перед ним оказались два мешка, один с серебром, другой с золотом.

После этого вошел дух Мефистофель к доктору Фаусту в комнату в образе и обличии монаха. Доктор Фауст сказал ему: «Чудесное ты положил начало своим делам и превращениям, и они доставили мне большую радость. Если ты думаешь так продолжать, то снабди меня всяким добром».

Отвечал Мефистофель: «Ну, это мне ничего не стоит. Я тебе и в другом послужу, так что ты увидишь еще большую силу мою и искусство и все получишь, чего от меня потребуешь».

Пропитания и провизии было у Фауста в избытке. Когда хотелось ему доброго вина, приносил ему дух из подвалов вина. И имел он так же ежедневно горячую пищу, ибо владел волшебным искусством: стоило ему только открыть окно и назвать птицу, которую ни пожелает, как она тотчас влетала к нему в окно. Равным образом приносил ему дух лучшие готовые кушанья, так что стол у них был прямо княжеский. И еще обещал дьявол, что будет ежегодно выплачивать 1300 крон. Это и было его годичное содержание.

Таким образом, доктор Фауст жил эпикурейской жизнью, день и ночь не помышляя ни о боге, ни об аде или дьяволе, решив, что душа и тело умирают вместе. И так донимали его плотские желания, что решил он вступить в брак. На что злой дух ему ответил: брак, мол, создан всевышним и не положен, что же касается прелюбодеяния и распутства – это считается за благо. Он сказал: «Я могу насытить твою похоть иным образом, так, что ты в жизни ничего другого не захочешь. Я буду каждую ночь и каждый день приводить к тебе в постель любую женщину, какую ты увидишь в этом городе, если ты пожелаешь ее по воле своей для блуда». Доктору Фаусту это так понравилось, что сердце у него затрепетало от радости. И распалился он таким бесстыдством и похотью, что день и ночь только и высматривал красивых женщин, так что если нынче он предавался с дьяволом блуду, завтра уже новое имел в мыслях.

Следует сказать, что доктору Фаусту все мечталось узнать об аде, и он спрашивал об этом своего злого духа Мефистофеля, также о сущности, местоположении и о сотворении ада.

Дух держал ответ: «Как только свершилось падение моего господина Люцифера, в тот же миг был ему приготовлен ад, каковой являет тьму кромешную, где он связан цепями, отвержен и отринут и должен оставаться вплоть до страшного суда. Там нет ничего, кроме тумана, огня, серы, смолы и других зловоний. Потому даже мы, бесы, не знаем, как выглядит ад и как он устроен, и как его господь сотворил и создал, ибо он не имеет ни конца, ни краю.

Господин мой Люцифер, который отпал от пресветлого неба, прежде тоже был божьим ангелом и херувимом и созерцал в небе все творения и создания божьи. И был он в таком убранстве, образе, пышности, достоинстве, чине и обиталище, что сидел превыше всех господних творений, выше золота и драгоценных камений, так, что затмевал собою сияние солнца и звезд. Ибо, когда господь его сотворил, вознес он его на гору господню и обличил княжеским саном, так что во всех своих делах и помыслах он был совершенен. Однако вскоре впал Люцифер в надменность и высокомерие и замыслил возвыситься над востоком, и был тогда он Господом исторгнут из небесного жилища и низвергнут со своего трона в огненную пропасть, которая не погаснет во веки веков, но вечно разгорается. Это тебе мой краткий рассказ».

Когда Фауст услышал от своего духа о таких вещах, стал он раздумывать и сделал отсюда некоторые предположения и выводы. Молча покинул продавший свою душу духа, пошел в свою комнату, лег на постель, начал горько плакать и вздыхать, и сердце его возопило. Увидел он из этого рассказа, как был чудно взыскан господом дьявол и падший ангел, так что, не будь он надменен и враждебен богу, он мог бы навсегда сохранить свое небесное существо и жилище, теперь же он отвергнут богами навеки.

И сказал Фауст: «О горе мне горькое! Так же придется и мне, ибо и я – создание божие, и мои дерзкие плоть и кровь стали проклятием для души и тела, соблазнили мои чувства и разум, так что я отрекся от создателя и дал дьяволу уговорить себя и предался и продался ему телом и душой. Потому нет у меня больше надежды на милосердие, но подобно Люциферу и я буду подвергнут проклятию и вечным мукам. Ах, горькое горе! Кого мне винить, кроме себя? О, ели бы я никогда не родился!»

Так жаловался Фауст, но не хотел он обрести веру и надежду, что покаянием он мог бы снискать милосердие божие. Ибо если бы он подумал: «Ну, теперь меня черт так разукрасил, что мне небо с овчинку покажется. Давай-ка я вновь обращусь, стану просить господа о милости и прощении, не сотворю больше зла».

Это ведь великое покаяние. Если бы после этого пошел Фауст в церковь, в общину Христову, последовал святой вере, тем самым стал бороться с дьяволом, пусть даже ему пришлось бы оставить тело, то все же душа его была бы спасена. Но во всех своих мыслях и суждениях он сомневался, не имел веры и ни на что не надеялся.

А падший ангел Люцифер, как только стал врагом Господу и всем людям, стал он учинять над людьми всевозможные тиранства, как это и по сию пору ясно видно: одного сражает смерть, другого он заставляет самого повеситься, утопиться или заколоться. Кроме того, как известно, когда господь создал первого человека совершенным, то дьявол, завидуя ему, стал его искушать и ввергнул Адама и Еву со всем их потомством во грех и немилость господню. Это примеры натиска и тиранства Сатаны.

Нет числа злым духам, кои приступают к людям, побуждают и приводят их к грехам. Они рассеиваются по всему свету, пользуются всяческой хитростью и коварством, отвращают людей от веры и влекут их к грехам. Они, противники Иисуса, преследуют его приверженцев до самой смерти.

Доктор Фауст спросил духа: «Что такое ад?» – «Так и быть, - сказал дух, - я скажу тебе, мне-то мало горя от этого. Зовется ад мраком темницы, где нельзя увидеть ни великолепия божия, ни солнца, ни луны. Его можно назвать местом столь обширным, что грешники, которые там обретаются, не видят ему конца. Также зовется он пеклом, ибо все, что туда попадает, должно пылать и гореть подобно камню в огненной печи, ибо хотя камень и раскаляется в печи, но не сгорает и не испепеляется, а становится только тверже. Так и душа грешника будет вечно гореть, и все же пламя не испепелит ее, только более жесткими муками станет она терзаться. Будет она просить себе смерти, охотно согласится умереть, но не сможет, ибо смерть будет бежать ее. Называется ад еще мукой вечной, и нет надежды и нет конца.

Ад так устроен, что невозможно себе его измыслить и представить. Свой гнев господь вложил в такое место, которое стало тюрьмою и узилищем для грешников, потому-то оно имеет много имен, как то: жилище срама, пасть пожирающих, жерло, пропасть, адская глубина, где души грешников терпят срам, поношение и позор от бога и его святых. Ад есть такая пасть, которая никогда не насытится, но жаждет поглотить и души праведные, чтобы и они совратились и погибли. И легче слону или верблюду пройти через игольное ушко и все дождевые капли пересчитать, чем получить надежду на прощение».

Доктор Фауст после рассказа Мефистофеля остался в полной меланхолии, но не мог прийти к твердому решению, ибо слишком крепко дьявол им завладел, слишком он закоснел, слишком слепо предался дьяволу. К тому же, когда Фауст остался один и захотел размыслить над священным писанием, принял дьявол личину красивой женщины, стал его обнимать и творить с ним всякое непотребство, так что вскоре забыл доктор Фауст божественное слово и развеял его по ветру и укрепился в своих злых помыслах.

И стал доктор Фауст жить дальше. Принялся он как-то делать календари. Его календари служили похвалой перед другими, потому что если он вносил что-либо в календарь, так и случалось: если он писал, что будет туман, ветер, снег, дождь, тепло, гроза, град – так оно и бывало. С его календарями никогда не бывало, как у некоторых неопытных астрологов, которые зимой всегда предсказывают холод, мороз или снег, а летом, в самые жаркие дни – тепло, гром или сильные грозы. В своих предсказаниях он точно отмечал часы и время, когда что-либо должно было случиться. И особенно предупреждал он каждого правителя о грядущих бедах: одного – если грозит недород, другого – если готовится война, третьего – если приходил мор.

Пошел уже восьмой год положенного доктору Фаусту срока, и дни его шли друг за дружкой к цели. Большую часть своего времени он занимался исследованиями, учением, расспросами и диспутами. Между тем стала ему мерещиться или страшить его преисподняя. И сказал Фауст своему духу Вельзевулу, не может ли он ввести его в преисподнюю и снова вывести оттуда, чтобы он мог увидеть и постигнуть свойства, основания и качества преисподней, а так же ее сущность. «Хорошо, - сказал дух, - в полночь я приду и возьму тебя». Когда настала ночь, темная, хоть глаз выколи, явился Фаусту Вельзевул, на спине у него было сиденье, сделанное из костей и со всех сторон закрытое. В него-то и сел Фауст и отправился в путь.

Теперь послушайте, как дьявол ослепил Фауста, обморочил его, так что тот и не мыслил иначе, как если бы он побывал в аду. Он поднялся с ним на воздух. И от этого Фауст заснул, будто он сидел в теплой воде или в ванной. Вскоре после этого поднялись они на высокую гору, откуда вырывалась сера, смола и огненные языки с таким неистовством и грохотом, что доктор Фауст от этого проснулся, а дьявольский змей ринулся в эту пропасть вместе с ним. И хотя Фауст сильно загорелся, но не почувствовал ни жары, ни ожога, только ветерок, как весною в мае.

Когда доктор Фауст глубже спустился в расщелину, он ничего не мог разглядеть кроме множества насекомых и змей, которые роились вокруг. На помощь ему пришли крылатые медведи, они стали бороться и сражаться со змеями и победили их, так что он невредимо и благополучно миновал этих змей. Спустившись еще несколько ниже, он увидел огромного крылатого быка, выходившего из каких-то древних ворот. Разъяренный, бык с ревом кинулся на доктора и так сильно толкнул его сидение, что оно перевернулось, и Фауст полетел с сидения своего в пропасть все глубже и глубже, крича о помощи, и думал: конец пришел мне!

Но вот его подхватила на лету старая морщинистая обезьяна. Она его удержала и спасла. Тем временем преисподнюю заволокло густым, плотным туманом, так что некоторое время доктор Фауст вообще не мог видеть ничего. Как вдруг разверзлись облака, из них вышло два больших дракона, и везли они за собой колесницу, в которую старая обезьяна усадила доктора.

Тут с высоты устремилось на него столько лучей и молний, что и храбрейший задрожал бы и испугался. Тем временем приблизилась колесница к широкому бурному потоку. Драконы вместе с Фаустом погрузились в воду, но он чувствовал не воду, но великую жару и зной, а волны и потоки воды с такой силой обрушились на него, что он все глубже и глубже стал погружаться в страшный поток, пока, наконец, падая вниз, не угодил в расщелину с высокими острыми краями.

Здесь уселся он как полумертвый, озираясь кругом, однако никого не видел и не слышал. И разгневался он и в бешенном безрассудном страхе, бросился в огненную яму, восклицая: «Ну, что же, духи, примите от меня заслуженную жертву, этому обрекла меня моя душа!» Но как только он очертя голову бросился вниз, раздался страшный шум и грохот, от которого горы и скалы задрожали настолько сильно, что Фауст решил, будто стреляют из самых больших орудий.

Когда же он попал на дно, увидел там в огне множество знатных мужей, императоров, королей, князей и дворян, а также много тысяч вооруженных воинов. Доктор Фауст ступил в огонь и хотел схватить душу одного из грешников, но когда ему показалось, что он уже держит ее, она исчезла. Тут снова появился Вельзевул, Фауст сел на стул из костей, и они полетели обратно.

Вернулся доктор Фауст снова к себе домой и, как все время он проспал на стуле, так спящим дух и сбросил его на постель. Доктор Фауст еще путешествовал по звездам, посещал многие государства и княжества. Среди прочих несколько дней он наблюдал мощь, силу и великолепие турецкого императора и его двора. И однажды вечером учинил доктор Фауст перед императором такую проказу и обезьянство, что через императорский зал хлынули потоки пламени, так что все бросились их тушить. Потом в зале стало так светло, будто посреди его солнце стояло, и злой дух встал перед императором в обличье папы и сказал ему: «Привет тебе, император, ты удостоился, что я, твой Магомет, являюсь перед тобой!»

Пораженный этим чудом, император пал на колени и восхвалял его за то, что он его столь почитал и являлся к нему.

На другой день явился доктор Фауст в императорский замок, где император держал своих жен и распутных девок, и никто не смел там ходить, кроме оскопленных мальчиков, которые этим женщинам прислуживали. Доктор Фауст принял такой же образ, как перед тем его дух, и выдал себя за Магомета. И таким образом прожил шесть дней в этом замке, и стоял туман столько времени. Доктор Фауст ел, пил, веселился, утолял свою похоть. Турок же увещевал свой народ отметить эти дни совершением различных церемоний.

Когда доктор Фауст исчез, а туман рассеялся, стал турецкий император у жен выспрашивать и выпытывать, и сказали жены, что был здесь бог Магомет, и что на ночь требовал то одну, то другую, делил с ними ложе и сказал им: от его семени пойдет великий народ и родятся храбрые богатыри. Турок посчитал это за великий дар и благо, и спросил у жен, тороват ли Магомет в этом деле и людскому ли обычаю следовал. Да, ответили жены, он их ласкал, обнимал и в этих делах искусник; они желали бы всю жизнь это повторять.

Потом доктор Фауст морочил короля Карла У и представил ему вид, образ, осанку и движение Александра Великого и его супруги, волшебством воздвиг одному графу большой замок на вершине скалы, занял у одного еврея деньги и дал ему в залог свою ногу, а у одного крестьянина съел воз сена вместе с телегой и лошадью, в последний же год его жизни у Фауста поселилась Елена Прекрасная Греческая и родила ему сына.

Доктор Фауст надеялся, поднявшись на высокие вершины, чтобы оттуда смочь обозреть рай. Об этом он не должен был спрашивать злого духа. Особенно же он надеялся увидеть рай на острове Кавказ, который превосходит своими вершинами и высотой все прочие острова. Но увидел он землю Индию и Скифию.

Подходил к окончанию срок договора с дьяволом. Стал доктор Фауст сетовать и стенать о своей беде: «Ах, Фауст, отчаянная ты и недостойная душа! Ибо ты соблазнился обществом тех, кто осужден на адское пламя, когда ты прекрасно мог снискать блаженство, которое ты теперь утратил. Ах, рассудок мой и свободная воля, зачем упрекаете вы мое тело, которому уготовано похищение жизни?!

Ах, любовь и ненависть, почему вы одновременно в меня вселились, раз я должен из-за вас теперь терпеть такую муку? Ах, милосердие и отмщение, по какой причине уготовили вы мне такое возмездие и срам? О жестокость и сострадание, на то ли создан я человеком, чтобы терпеть наказание, которое я сам себе уготовил? Ах, мои жалобы ничему не помогут!»

Услыхав эти жалобы, явился Фаусту дух Мефистофель, приступил к нему и сказал: «Как видишь, мой Фауст, не годится с чертями вишни есть: они плюют тебе кости прямо в лицо. По этой причине стоило бы тебе быть отсюдова за тридевять земель, только твоя упрямая лошадка сбросила тебя, ты презрел дар, которым тебя взыскал Господь, не удовлетворился им, но зазвал к себе черта. Двадцать четыре года тому назад ты думал – все золото, что блестит, что тебе черт наговаривает. Вот черт и привязал бубенчик коту на шею. Подумай, каким прекрасным был бы ты творением».

А Фауст сетует и стенает: «О, горький, злосчастный Фауст, ты причтен к лику осужденных! Увы, увы, мой рассудок, задор, дерзость и своеволие! О, проклятая неверная жизнь! О слепой и неосторожный, ибо тело и душу свою ты лишил зрения, и теперь они не видят. О быстротечное наслаждение, в какие тягости вовлекло ты меня, затмив и ослепив мои очи! О горькое горе, беда бедучая! Увы, мой слабый дух, моя омраченная душа, какой же тебе приговор?»

Мефистофель отвечает: «Плохо ты начал, дурное начало – дурной конец. Наигралась кошка с мышью. Как аукнется, так и откликнется. Покуда половник новехонек, мешает им повар в котле, а как состарится – нагадит в него, вот и вся недолга. Не так ли тебе пришлось, мой Фауст? Снабжал тебя бог припасами, а тебе их мало показалось. Дураков надо учить дубиной. А спесь да чванство к добру не ведут: кто много алчет, мало получит. Любишь кататься, люби и саночки возить.

Пусть же моя проповедь и поучение дойдут до твоей совести, хоть она совсем у тебя потерялась. Не пристало тебе так доверяться дьяволу, коль скоро он Господу пересмешник, лжец и разбойник. Надо бы тебе умнее быть. За смехом идут слезы. Конец человеку приходит скоро, а учить его надо долго. Хочешь взять черта на постой – нужно прежде самому хозяину ума набраться. Сафьяновые башмаки надел и думаешь, что мастер плясать? Почитал бы ты Господа за те дары, что он тебе дал, не пришлось бы тебе плясать в этом хороводе и не поверил бы ты черту так поспешно: кто легко верит, того и обманут. Должны тебе снять голову, а ты думаешь в одно ухо впустить – в другое выпустить».

Предсказал дух Фаусту злосчастную судьбу его и исчез, оставив доктора в полном смущении и меланхолии.

И случилось это между двенадцатью и часом ночи, поднялся вокруг дома неистовый ветер, охватил его со всех сторон так, что казалось, рушится все, и сам дом будет вырван из земли. Когда наступил день, и студенты вошли в комнату, где находился Фауст, они не увидели его больше. Вся комната была забрызгана кровью, и мозг прилип к стене, будто черти бросали его от одного к другому. Да еще лежали глаза да несколько зубов: жуткое и ужасающее зрелище!

На могильной плите были выбиты следующие слова: «Здесь лежит Иоганн Фауст, доктор церковного права, недостойнейший человек, который из тщеславной любви к дьявольской науке магии отступился от любви к богу. О, читатель, не молись за меня, несчастнейшего осужденного человека, ибо молитвы не помогут тому, кого бог осудил. О благочестивый христианин, вспомни обо мне и пролей одну маленькую соленую слезу обо мне, неверном, сострадай тому, кому не можешь помочь и остерегайся сам».

Так кончилась ужасная и чрезвычайно поучительная книга о злоключениях доктора Фауста, поправшего законы смиреннодумия и благочестия и отвратившего свое лицо от светлого Господнего Лика. Судьба Фауста – это устрашающий пример всему христианскому роду-племени, наглядно показывающий к каким плачевным последствиям может привести человека дьявольский соблазн.

Немецкий народ с большим энтузиазмом воспринял это произведение, оно ему пришлось по душе. Повсюду уличными театрами ставились представления на эту тему. Зрители восторгались: «Есть ли что-либо, что представляют и смотрят на театре с большей охотой, чем историю проклятого архиколдуна доктора Иоганна Фауста, по той причине, что в ней всякий раз выпускают кучу чертей и изображают все их отвратительные телодвижения. Подумать только, каких только омерзительных и безобразных изображений дьявола не увидишь тут».

Так в представлении средневекового человека дьявол фактически стал столь же могущественным, как бог, и это позволяло объяснить существование зла и страданий на земле.

Идея обратиться к нечистой силе не только ради того, чтобы удовлетворить все свои потребности в разнообразных удовольствиях, но и ради того, чтобы про помощи этой силы познать еще непознанное в этом мире, всколыхнула многие великие умы последующих веков и мировая литература представила свету произведения о докторе Фаусте в исполнении Эфраима Лессинга, Иоганна Вольфанга Гете и Томаса Манна.

Удивительная это штука — народные легенды! Казалось бы, как далеко мы ушли от тех времен, когда жили герои этих легенд, изменился с тех пор наш быт, совсем иными стали наши представления о мире, а вот, поди же, нас по-прежнему волнуют средневековые сюжеты. Сегодня мы предлагаем вам, уважаемые читатели, одну из таких легенд — легенду о докторе Фаусте, пересказанную Олегом Нюренбергом.

Приступая к рассказу о докторе Фаусте, следует напомнить, что это была личность одновременно и историческая, и легендарная — вспомним здесь такую же историко-легендарную личность более позднего периода — барона Мюнхгаузена. Анализируя их жизнь, бывает весьма непросто отличить историческую правду от вымысла.

Итак, доктор Иоганн Фауст (1480-1540) был известен как врач, ученый-чернокнижник, маг и философ. Существует предположение, что он был так называемым «бродячим школяром», то есть одним из представителей средневековой интеллигенции, получившим университетское образование, но не имевшим постоянного места службы и переезжающим из города в город в поисках временного заработка. В период с 1507 по 1540 г.г. его имя неоднократно упоминается в различных официальных документах того времени. Так, в 1509 г. Фауст называется в числе студентов философского факультета Гейдельбергского университета. 12 февраля 1520 г. в приходно-расходной книге епископа Бамбергского отмечается: «Назначено и пожаловано философу доктору Фаусту 10 гульденов за составление гороскопа».

Фауст прославился как знаток оккультных наук, предсказатель будущего и составитель гороскопов. Но в высших ученых кругах о нем отзывались скептически, называя хвастуном и невеждой.

Легенда о том, что Фауст продал душу дьяволу, возникла еще при его жизни. Сам Фауст не опровергал эти слухи, а порой и поддерживал. Реальность же подобной сделки с дьяволом в то время ни у кого не вызывала сомнений. Ученый-богослов Иоганн Гаст, лично знавший Фауста, писал: «Были у него собака и конь, которые, полагаю, были бесами, ибо могли выполнять всё, что угодно. Слыхал я от людей, что собака иной раз оборачивалась слугой и доставляла хозяину еду».

Скончался Фауст в 1540 г. В одной из исторических хроник того времени говорится: «Этот Фауст за свою жизнь совершил так много чудесных дел, что их хватило бы на сочинение целого трактата, но в конце концов все-таки нечистый удушил его».

И при жизни Фауста, и после его смерти в народе ходило множество рассказов о нем. Они бытовали как в устной, так и в письменной форме, причем все эти записи считались заметками самого Фауста.

В 1587 г. во Франкфурте-на-Майне книгоиздатель Иоганн Шпис выпустил книгу под названием: «История о докторе Иоганне Фаусте, знаменитом чародее и чернокнижнике». В этой истории впервые прозвучала основная идея легенды о докторе Фаусте — неуемная жажда познания, для удовлетворения которой ученый готов пожертвовать своей душой, отречься от Бога и предаться дьяволу. Автор книги пишет, что Фауст, имевший «быстрый ум, склонный и приверженный науке, захотел постигнуть все глубины неба и земли». Для этого Фауст заключил союз с дьяволом и тот приставил к нему нечистого духа по имени Мефистофель, который должен был исполнять все желания ученого и отвечать на все его вопросы.

Нужно сказать, что Мефистофель весьма добросовестно относился к своим обязанностям, выполняя любые желания Фауста. Последний расспрашивает его о небесах и о преисподней, об устройстве Вселенной, о небесных светилах, причинах смены дня и ночи, о происхождении грома и молнии и т.д. На все эти и многие другие вопросы Фауст получает ответы в соответствии с научными представлениями того времени. Когда Фауст пожелал увидеть вблизи небесные светила, Мефистофель тут же предоставил в его распоряжение повозку, запряженную двумя драконами, «как видно, из адского пекла». На этой повозке Фауст поднялся на 47 миль в вышину и обозрел оттуда землю. Мефистофель, находившийся рядом, называл открывавшиеся их взору части света и страны. Поднявшись еще выше, Фауст убедился, что хотя солнце с земли кажется «величиной едва ли с днище от бочонка, на самом же деле оно больше всей земли».

Через некоторое время Фауст и Мефистофель совершили еще одно путешествие по воздуху, посетив различные страны, города и ознакомившись со всеми известными достопримечательностями. Хотя историчесий Фауст, насколько известно, никогда не был университетским профессором, в книге Шписа он часто предстает в окружении своих студентов. Фауст часто демонстрирует студентам различные чудеса, причем происходит это преимущественно во время студенческих пирушек. По воле Фауста бочка с вином начинает скакать подобно коню, тарелки и кубки наполняются сами собой, а однажды, желая потешить собравшихся за столом, Фауст «наколдовал тринадцать обезьян, которые явились в комнату и так чудно паясничали, как никто еще не видел.Они прыгали друг на друга, затем взялись за лапы и стали плясать вокруг стола хороводом, а потом выскочили в окно и пропали».

По традиции, местом пирушек Фауста со студентами считался погребок в Лейпциге, владельцем которого был некий Ауэрбах. Благодаря легенде о докторе Фаусте ауэрбаховский погребок стал одной из местных достопримечательностей. В ХVII веке его стены были украшены двумя картинами: на одной Фауст изображен пирующим со студентами, на другой — выезжающим из погребка верхом на бочке. Под последней картиной было подписано:

Эти картины бережно сохранялись и неоднократно реставрировались. В XIX веке ауэрбаховский погребок был перестроен и стал модным рестораном.

Во время пирушек Фауст вел со студентами порой и ученые беседы. Однажды, когда речь шла о Троянской войне, Фауст при помощи колдовства вызвал образ Елены Прекрасной, «и была она так дивно хороша собой, что студенты не знали, в уме они или нет». Фауст и сам был поражен красотой Елены. Он «так ее полюбил, что ни на мгновение не мог с ней разлучиться». Елена Прекрасная оставалась с Фаустом до конца его жизни и родила ему сына, обладавшего способностью предсказывать будущее. После смерти Фауста Елена и ребенок бесследно исчезли.

Когда Фауст почувствовал приближение смерти, он начал раскаиваться в том, что предался дьяволу и стал сокрушаться о своей погубленной душе. На что Мефистофель ответил ему пословицей: «Что ты накликал, не вдруг пришло — а ведь жареная колбаса о двух концах», после чего «исчез, оставив Фауста в полном смущении и меланхолии».

В полночь вокруг дома, где жил Фауст, «поднялся неистовый ветер, охватил его со всех сторон, так что казалось, что рушится всё и самый дом будет вырван из земли». Из комнаты Фауста слышалось «страшное шипение и свист, будто дом был полон змей, гадюк и других вредоносных гадов», а поутру Фауста нашли мертвым.

Книга, изданная Шписом, пользовалась огромной популярностью в народе. Отдельные эпизоды из нее стали излюбленными сюжетами народных кукольных представлений. Известно, что великий немецкий поэт И. В.Гете задумал свое величайшее произведение — драму «Фауст» (1808), посмотрев такое кукольное представление.

Образ Фауста у Гете обретает философскую глубину и величие, его жажда познания осуществляется стремлением к истине. В прологе к драме Бог говорит Мефистофелю:

Тема Фауста вдохновила также множество других писателей. Наиболее известные из них: Лессинг, Клингер, Граббе, Гейне, Т. Манн.

Шедевром музыкального искусства на эту тему явилась опера французского композитора Ш. Гуно «Фауст», принесшая композитору всемирную славу.