Сказка про отважного Мальчиша-Плохиша, злого Мальчиша-Кибальчиша, Славную Белую Гвардию и Кровавых Большевистских Комиссаров (а так же про Базовые Общечеловеческие Ценности и Законы Рынка)
В 5-А классе провинциальной элитной школы на уроке литературы царил хаос. Юные дети бизнесменов и чиновников никак не желали изучать литературное наследие своей страны. Тогда учитель объявил:
- Сейчас я расскажу вам сказку. Про храброго Мальчиша-Плохиша, злого Мальчиша-Кибальчиша, Кровавых Большевистских Комиссаров и Славную Белую Гвардию.
Дети притихли.
- Давным-давно, когда не стало в нашей стране законной власти, когда безбожные большевики подговорили чернь бунтовать против Веры, Демократии и Частной Собственности, когда по русским деревням ходили миллионы китайцев и латышей, расстреливая крестьян и отбирая хлеб...
- У-у-у, китайцы! - возмутился Адольф Квасной, бритоголовый сынок владельца магазина. - Понаехали, продают свое всякое, рынки захватывают... И косоглазые к тому же. А ещё жиды, азеры...
- ...Так, вот, в то время, как кровавая пелена опустилась на Святую Русь, жили в одном селе Мальчиш-Плохиш и Мальчиш-Кибальчиш. Мальчиш-Плохиш был сыном зажиточного крестьянина, воспитывался в почтении к властям, Царю и Богу и Законам Рынка. Когда пришли Кровавые Большевистские Комиссары, отец его ушёл воевать в Белую Гвардию, а сыну завещал хранить нажитую непосильным трудом Частную Собственность, прятать от городских голодранцев хлеб, чтобы они, пролетарии то есть, скорее загнулись от голода. И сын исполнял отцовскую волю, ловко пряча от страшных латышей и китайцев хлеб.
Мальчиш-Кибальчиш же был сыном злого и бедного крестьянина, оборванца и лентяя, который на своих двух десятинах не мог прокормить толком двоих детей. Потому и рос Мальчиш-Кибальчиш таким же злым и голодным.
Но вот с юга пришли радостные вести: Славная Белая Гвардия под водительством Его Превосходительства победным маршем шла освобождать Святую Русь от коварных большевиков.
И пришли тогда в село Кровавые Большевистские Комиссары, и под дулами пулеметов забрали всех взрослых мужчин, и отправились атаковать Белую Гвардию.
Но разбила Славная Белая Гвардия Кровавых Большевиков, и побежали большевики обратно.
Пришли во второй раз в село, и забрали под дулами пулеметов всю молодежь, кому исполнилось четырнадцать лет, и вновь пошли на Белую гвардию.
И второй раз разбила Белая Гвардия Кровавых большевиков, и бежали они неудержимо, и бросали в селе свои винтовки, пулеметы, черные бомбы, белые снаряды да желтые патроны.
- Ура! - воскликнул Паша Недоренненкампф, генеральский сынок. - Наши победили!
- ... Нет, - продолжал учитель. - Не все так просто. Обрадовались было селяне, что ушли Кровавые Большевики, да забыли, что живет в их селе такой злодей, как Мальчиш Кибальчиш. Этот нехороший, злой мальчиш думал так: "Армия Кровавых Большевиков уже идет на подмогу. Соберу сейчас всех мальчишей, кто в селе остался, и поведу их на Белую Гвардию. Мне бы только день простоять да ночь продержаться, а там придут большевистские полчища, побьют Белую Гвардию, и наградят меня, Мальчиша-Кибальчиша, Жидовской Пентаграммой на грудь, дадут мне жидовский пистолет маузер, будут кормить меня черной да красной икрой, и буду я, Мальчиш-Кибальчиш, ходить с тем маузером да мучить маленьких деточек, дворянских, купеческих да поповских сынков и дочек. А буду стараться, буду жестоко пытать и расстреливать - так сделают меня Большевистским Комиссаром, и тогда заживу я совсем хорошо, буду творить что душе угодно."
Вышел он тогда на улицу, подобрал пулемет, и закричал на все село:
- Эй, мальчиши-малыши! Выходите на улицу, пойдем драться с Белой Гвардией, чтобы успели к нам прийти Кровавые Большевики! А кто не хочет идти - того я немедля поставлю к стенке и расстреляю из пулемета!
- ...Экой негодяй! - возмутился Генрих Скуратов, сын генерала ФСБ.
- ...Вышли тогда мальчиши, понурившись, взяли винтовки и под присмотром Мальчиша-Кибальчиша пошли на Белую Гвардию.
Мальчиш-Плохиш тоже пошел. Но он думал о том, как помочь Славной Белой Гвардии, как не дать Кровавым Большевикам разгромить отважных героев. Но ничего не мог придумать.
В это время Его Превосходительство, Белый Генерал, увидел в бинокль идущих прямо навстречу детей.
- Господа! - объявил он. - Отступаем, не стреляем! На нас идут дети!
Ибо не было такого, чтобы Славная Белая Гвардия воевала с детьми.
Весь день сидели в окопах воины Белой Гвардии и дети. Уже недалек был тот час, когда придут несметные большевистские полчища и победят Белую Гвардию. Мальчиш-Кибальчиш радостно покрикивал:
- Стоять на месте, мои красноармейцы! Скоро придут Кровавые Большевики и будет нам работа! Нам бы только день простоять да ночь продержаться!
А Мальчиш-Плохиш все думал, как подсобить Православному Воинству. И увидел он, наконец, как в одном месте сложил Мальчиш-Кибальчиш про запас черные бомбы, белые снаряды да желтые патроны. И мигом все придумал.
Скрытно подобрался к боеприпасам, подпалил их спичкой, и побежал тайком к позициям Белой Гвардии.
- Здравствуйте, Ваши Благородия! - закричал Мальчиш-Плохиш белым офицерам. - Я поджег боеприпас большевиков! Сейчас будет взрыв! Скорее, хватайте злого Мальчиша-Кибальчиша и спасайте детей!
Обрадовались белые офицеры, подхватили Мальчиша-Плохиша на руки и понесли к самому Белому Генералу как героя.
Обрадовался и Белый Генерал. И спросил, чем наградить Мальчиша.
- Не надо мне никакой награды! - ответил Мальчиш-Плохиш. - Мне лучшая награда - жизнь в свободном обществе, где незыблемы Общечеловеческие Ценности и уважают Частную Собственность.
- Нет, так нельзя, - нахмурился Белый Генерал. - если мы не наградим тебя, это будет нарушением Законов Рынка, которые мы защищаем. Ты же не Кровавый Большевик, в самом деле, чтобы что-нибудь делать задаром?
И вручили Мальчишу-Плохишу банку варенья и корзину печенья.
А Мальчиш-Кибальчиш уже обрадовался, что скоро придут несметные большевистские полчища, и наградят его за службу, когда прямо у него под боком взорвались ящики с черными бомбами, белыми снарядами да желтыми патронами.
- Измена! - закричал Мальчиш-Кибальчиш.
Но тут из дыма появились белые воины, и поймали злого мальчиша, и привели его под светлые очи Белого Генерала.
- Мальчиш-Кибальчиш, - сурово нахмурившись, сказал Белый Генерал. - Вина твоя велика. Но мы, снисходя к твоему возрасту, обещаем тебя помиловать, если ты раскаешься и расскажешь о военной тайне большевиков. Отчего страшная большевистская зараза распространилась на Святой Руси? Откуда такая сила у злодеев?
Но столь велика была ненависть Мальчиша-Кибальчиша к Базовым Общечеловеческим ценностям - Свободе Предпринимательства и Частной Собственности, что не убоялся он справедливого возмездия, а лишь засмеялся в глаза белым офицерам:
- Военная тайна, говорите? Наша тайна проста: мы, Кровавые Большевики, вступили в сговор с Темными Силами, Коварными Жидомасонами, дабы погубить всех православных христиан и учредить на Святой Руси Царство Антихриста. И не успокоимся мы, пока не будет убит последний купец, генерал, помещик и поп.
И понял Белый Генерал, что не исправить ему Мальчиша-Кибальчиша, и ужаснулся, будто заглянул в бездны сатанинские. И сказал:
- Чтож, мы, Православное Воинство, будем стоять до конца, ибо нет нам жизни в мире, где не будет Частной Собственности. А ты, мальчиш, будешь казнен.
И велел казнить злого мальчиша.
- И что же, Мальчиш-Кибальчиш перед смертью не причастился Святых Христовых Тайн? - спросил Иоанн Сивуха, поповский сынок.
- Нет, не причастился.
- Ай, безбожник! - возмутился попович.
- А что же с Мальчишом-Плохишом? - спросил Адольф Квасной. - И со всей Славной Белой Гвардией?
- ... Как только был казнен Мальчиш-Кибальчиш, налетели на Славную Белую Гвардию со всех сторон несметные большевистские полчища. Отважно сражались белые воины, но силы были неравны. Немногие спаслись, и среди них был Мальчиш-Плохиш. А Белая Гвардия проиграла, и на семь десятков лет на нашу страну опустилась кровавая пелена. Но храбрый мальчиш не прекратил своей борьбы с большевиками, и когда германская армия пришла освобождать русский народ от большевистского ига, он был в её рядах. Но Кровавые Большевики обманом взяли его в плен, и казнили.
Очень долго память о Мальчише-Плохише усердно очернялась большевиками. Но теперь настал день и вам узнать правду.
Недавно на берегу широкой реки, высоком холме установили памятник храброму мальчишу, как дань памяти этому борцу с кровавым режимом.
Летят самолеты с министрами - привет мальчишу!
Едут лимузины с чиновниками - привет мальчишу!
Плывут яхты с олигархами - привет мальчишу!
А пройдут бритоголовые с имперскими флагами - зиг хайль мальчишу!
В ту дальнюю-дальнюю пору, когда власть в стране захватили Мальчиши-Кибальчиши, жил да был Мальчиш-Плохиш по прозванию Мальчиш-В-Помойке-Торчишь со своим дедом-кулаком и отцом-дураком. Жили - не тужили. Себя кормили, соседей кормили, комиссаров городских кормили. Маленький кацо знаешь? И его кормили.
Гоп! Гоп! Хорошо! Дед работает - сено косит, отец работает – дурака валяет, а Плохиш знай себе лопает хлебопеченье и хлещет бочками самогоноваренье. Но вот, дело к вечеру, вышел Плохиш из дома, то ли корову подоить, то ли сельсовет поджечь, и почудилось ему, что пахнет ветер не цветами с садов, не медом с лугов, а пахнет ветер жареным. Лег он спать, и вдруг - стук в окно. Стоит всадник - конь вороной, сабля острая, сердце горячее, руки чистые, а голова холодная. И говорит: "Эй, козлятушки-ребятушки, отворитеся-отопритеся! Губчекa пришла, приговор принесла." Сказал эти тревожные слова и открыл беспорядочную стрельбу. Хотел дед-кулак винтовку взять, да такой он старый, что не поднимет. Хотел саблю нацепить - нацепил, да не туда, только все уши в кровь изрезал. Хотел просто так выйти, по репе настучать, да лень ему стало. Сел дед на двадцать лет, и громко заплакал.
Остался Плохиш со своим отцом-дураком жить-поживать.
Гоп-стоп! Плохо! Плохиш работает - сено косит, отец работает - в сено с разбега прыгает. Но вот однажды ночью - стук в окно. Открыл Плохиш и видит: сидит перед ним всадник. То, да не тот. Нос орлиный, взгляд соколиный, грудь в крестах, а голова в кустах. И вдруг говорит голова из кустов человеческим голосом: "Вот вы печенюшки кушаете? Это хорошо. А с собой насушили?".
Делать нечего. Собрался отец-дурак, подозвал сына и говорит:"Ну что,
сынок? Щи в котле, каравай на столе. На дворе трава, на траве дрова. Энее бэне раба - квинтер финтер жаба". Сказал он ему так, ткнул вилами в бок и сгинул.
И вот однажды вылез Плохиш из теплотрассы - то ли в Баден-Баден собрался, то ли отопительный сезон кончился. Вдруг видит - стоит перед ним всадник. Тот, да не тот. Коня нет - пропал конь. Сабли нет - пропала сабля. Папахи нет, мыла нет, сахара нет, помидоры гнилые и жрать нечего. У Плохиша от изумления даже сыр изо рта выпал. А всадник и говорит: "Товарищ! Я не ел семьдесят лет. У вас не будет лишней печенюшки?" Делать нечего. Достал Плохиш масло, намазал на фигу и протянул всаднику: "Вот все, что у меня осталось!". Облизал всадник дулю и вдруг превратился их хилого дряблого старца в хилую дряблую старуху. Вскочила она на помело и умчалась прочь.
"А ведь догоню!" - подумал Плохиш, и верно подумал, так как торчавшее между ног помело мешало старухе бежать быстро.
Но тут дорогу преградил паровоз. "Постой, паровоз, не стучите, колеса!" - молвил Плохиш. И встал паровоз, а колеса продолжали стучать. Подбежали к Плохишу три добрых молодца - один краше другого, а третий и вовсе урод, подхватили его под белы ягодицы и кинули в подвалы Бердского ЧК. Стали они его бить-пытать. Дед бил-бил, не разбил. Баба била-била, не разбила.
Привели Плохиша к Главному Кибальчишу. "Ничего не сказал нам проклятый Плохиш!" - А вы бы ему тряпку изо рта вынули, может, и скажет чего!" - сообразил Главный. Вынули.
И плюнул Плохиш в толстую трусливую морду Кибальчиша. И Кибальчиш плюнул в худое мужественное лицо Плохиша. И так плевались они три дня и три ночи. И стали оба такими склизкими и омерзительными, что все люди отвернулись от них. Пошли Плохиш и Кибальчиш куда глаза глядят, а так как у них обоих глаза с детства глядели в разные стороны, то и разорвали они себя на две половинки.
В ту дальнюю-дальнюю пору, когда власть в стране захватили Мальчиши-Кибальчиши, жил да был Мальчиш-Плохиш по прозванию Мальчиш-В-Помойке-Торчишь со своим дедом- кулаком и отцом- дураком. Жили — не тужили. Себя кормили, соседей кормили, комиссаров городских кормили. Маленький кацо знаешь? И его кормили.
Гоп! Гоп! Хорошо! Дед работает — сено косит, отец работает — дурака валяет, а Плохиш знай себе лопает хлебопеченье и хлещет бочками самогоноваренье. Но вот, дело к вечеру, вышел Плохиш из дома, то ли корову подоить, то ли сельсовет поджечь, и почудилось ему, что пахнет ветер не цветами с садов, не медом с лугов, а пахнет ветер жареным. Лег он спать, и вдруг — стук в окно.
Стоит всадник — конь вороной, сабля острая, сердце горячее, руки чистые, а голова холодная.
И говорит: «Эй, козлятушки-ребятушки, отворитеся-отопритеся! Губчекa пришла, приговор принесла.» Сказал эти тревожные слова и открыл беспорядочную стрельбу. Хотел дед-кулак винтовку взять, да такой он старый, что не поднимет. Хотел саблю нацепить — нацепил, да не туда, только все уши в кровь изрезал. Хотел просто так выйти, по репе настучать, да лень ему стало. Сел дед на двадцать лет, и громко заплакал. Остался Плохиш со своим отцом-дураком жить- поживать.
Гоп-стоп! Плохо! Плохиш работает — сено косит, отец работает — в сено с разбега прыгает.
Но вот однажды ночью — стук в окно. Открыл Плохиш и видит: сидит перед ним всадник. То, да не тот. Нос орлиный, взгляд соколиный, грудь в крестах, а голова в кустах. И вдруг говорит голова из кустов человеческим голосом: «Вот вы печенюшки кушаете? Это хорошо.
А с собой насушили?». Делать нечего. Собрался отец-дурак, подозвал сына и говорит:»Ну что, сынок? Щи в котле, каравай на столе. На дворе трава, на траве дрова. Эне бэне раба — квинтер финтер жаба». Сказал он ему так, ткнул вилами в бок и сгинул.
И вот однажды вылез Плохиш из теплотрассы — то ли в Баден- Баден собрался, то ли отопительный сезон кончился. Вдруг видит — стоит перед ним всадник. Тот, да не тот. Коня нет — пропал конь.
Сабли нет — пропала сабля. Папахи нет, мыла нет, сахара нет, помидоры гнилые и жрать нечего.
У Плохиша от изумления даже сыр изо рта выпал. А всадник и говорит: «Товарищ! Я не ел семьдесят лет. У вас не будет лишней печенюшки?» делать нечего. Достал Плохиш масло, намазал на фигу и протянул всаднику: «Вот все, что у меня осталось!».
Облизал всадник дулю и вдруг превратился их хилого дряблого старца в хилую дряблую старуху.
Вскочила она на помело и умчалась прочь. «А ведь догоню!» — подумал Плохиш, и верно подумал, так как торчавшее между ног помело мешало старухе бежать быстро. Но тут дорогу преградил паровоз. «Постой, паровоз, не стучите, колеса!» — молвил Плохиш. И встал паровоз, а колеса продолжали стучать.
Подбежали к Плохишу три добрых молодца — один краше другого, а третий и вовсе урод, подхватили его под белы ягодицы и кинули в подвалы Бердского ЧК. Стали они его бить-пытать. Дед бил-бил, не разбил. Баба била-била, не разбила. Привели Плохиша к Главному Кибальчишу. «Ничего не сказал нам проклятый Плохиш!» — А вы бы ему тряпку изо рта вынули, может, и скажет чего!» — сообразил Главный. Вынули.
И плюнул Плохиш в толстую трусливую морду Кибальчиша. И Кибальчиш плюнул в худое мужественное лицо Плохиша. И так плевались они три дня и три ночи. И стали оба такими склизкими и омерзительными, что все люди отвернулись от них. Пошли Плохиш и Кибальчиш куда глаза глядят, а так как у них обоих глаза с детства глядели в разные стороны, то и разорвали они себя на две половинки.
В ту дальнюю-дальнюю поpу, когда власть в стpане захватили Мальчиши-Кибальчиши, жил да был Мальчиш-Плохиш, по пpозванию Мальчиш - в помойке тоpчишь, со своим дедом-кулаком и отцом-дуpаком. Жили - не тужили. Себя коpмили, соседей коpмили, комиссаpов гоpодских коpмили, маленький кацо знаешь? - и его коpмили. Гоп! Гоп! Хоpошо! Дед pаботает - сено косит, отец pаботает - дуpака валяет, а Плохиш знай себе лопает хлебопеченье и хлещет бочками самогоноваpенье. Hо вот - дело к вечеpу, вышел Плохиш из дома то-ли коpову подоить, то-ли сельсовет поджечь, и почудилось ему, что пахнет ветеp не цветами садов, не медом с лугов, а пахнет ветеp жаpеным. Лег он спать, и вдpуг - стук в окно. Стоит всадник - конь воpоной, сабля остpая, сеpдце гоpячее, pуки чистые, а голова - холодная и говоpит: "Эй, козлятушки-pебятушки, отопpитеся-отвоpитеся, Губчека пpишла, пpиговоp пpинесла". Сказал эти тpевожные слова, и откpыл беспоpядочную стpельбу. Хотел дед-кулак винтовку взять, да такой он стаpый, что не поднимет, хотел саблю нацепить - нацепил, да не туда, только все уши в кpовь изpезал. Хотел пpосто так выйти, по башке настучать, да лень ему стало. Сел дед на 20 лет и гpомко заплакал.
Остался Плохиш со своим отцом-дуpаком жить-поживать. Гоп, стоп. Плохо! Плохиш pаботает - сено косит. Отец pаботает - в сено с pазбега пpыгает. Hо вот однажды ночью стук в окно. Откpыл Плохиш и видит: стоит пеpед ним всадник. Тот, да не тот.Hос оpлиный, гpудь в кpестах, а голова в кустах. И вдpуг говоpит голова из кустов человеческим голосом: "Вот вы печенюшки кушаете? Это хаpашо. А с собой насушили?" Делать нечего. Собpался отец-дуpак, подозвал Плохиша и говоpит: "Hу что, сынок? Щи в котле, каpавай на столе. Hа двоpе тpава - на тpаве дpова. Эне бене pаба - квинтеp финтеp жаба." Сказал он ему так, ткнул вилами в бок и сгинул.
И вот однажды вылез Плохиш из теплотpассы - то ли в Баден-Баден собpался, то ли отопительный сезон кончился. Вдpуг видит - стоит пеpед ним всадник. Тот, да не тот.Коня нет - пpопал конь. Сабли нет - пpопала сабля. Папахи нет, мыла нет, сахаpа нет, помидоpы гнилые и жpать нечего. У Плохиша от изумления даже сыp изо pта выпал. А всадник и говоpит: "Товаpищ! Я не ел 70 лет. У вас не будет лишней печенюжки?" Делать нечего. Достал Плохиш масло, намазал на фигу и пpотянул всаднику: "Вот все, что у меня осталось!" Облизал всадник дулю, и, вдpуг, из хилого дpяблого стаpца пpевpатился в хилую дpяблую стаpуху. Вскочила она на помело и умчалась пpочь. "А ведь догоню!" - подумал Плохиш, и веpно подумал, так как тоpчащее между ног помело мешало стаpухе бежать быстpо.
Hо тут доpогу пpегpадил поезд. "Постой, паpовоз, не стучите, колеса!" - молвил Плохиш. И встал паpовоз, а колеса пpодолжали стучать. Подбежали к Плохишу тpи добpых молодца - один кpаше дpугого, а тpетий и вовсе уpод, подхватили его под белы ягодицы и кинули в подвалы Беpдского ЧК. Стали они его бить-пытать. Дед бил-бил, не pазбил. Баба била-била, не pазбила. Пpивели Плохиша к Главному Кибальчишу. "Hичего не сказал нам пpоклятый Плохиш!" "А вы бы ему тpяпку изо pта вынули, может, и скажет чего!" - сообpазил Главный. Вынули.
И плюнул Плохиш в толстую тpусливую моpду Кибальчиша. И Кибальчиш плюнул в худое, мужественное лицо Плохиша. И так плевались они тpи дня и тpи ночи. И стали оба они такими склизкими и омеpзительными, что все люди отвеpнулись от них. Пошли Плохиш и Кибальчиш куда глаза глядят,а так как у них оба глаза с детства глядели в pазные стоpоны, (*) то и pазоpвали они себя на две половинки...
Хитрый Мальчиш-Плохиш во время гражданской войны решил принять сторону буржуинов и предать своих товарищей и всех советских людей. Во время нападения буржуинов из-за Черных Гор, человеские ресурсы поселка, где жил Плохиш стали истощаться. В бой ушли все взрослые и пришел черед мальчишей-малышей, которых возглавил Мальчиш-Кибальчиш .
"Все хотят идти на подмогу. Лишь один Мальчиш-Плохиш захотел идти в буржуинство. Но такой был хитрый этот Плохиш, что никому ничего не сказал, а подтянул штаны и помчался вместе со всеми, как будто бы на подмогу. Бьются мальчиши от темной ночи до светлой зари. Лишь один Плохиш не бьется, а все ходит да высматривает, как бы это буржуинам помочь. И видит Плохиш, что лежит за горкой громада ящиков, а спрятаны в тех ящиках черные бомбы, белые снаряды да желтые патроны. "Эге, - подумал Плохиш, - вот это мне и нужно"."
Отважно бились мальчиши-малыши и ничего не могли поделать с ними буржуины. Но Плохиш поджег боеприпасы малышей и перебежал к буржуинам.
"Вот сидят буржуины и думают: что же это такое им сделать? Вдруг видят: вылезает из-за кустов Мальчиш-Плохиш и прямо к ним. - Радуйтесь! - кричит он им. - Это все я, Плохиш, сделал. Я дров нарубил, я сена натащил, и зажег я все ящики с черными бомбами, с белыми снарядами да с желтыми патронами. То-то сейчас грохнет!
Обрадовались тогда буржуины, записали поскорее Мальчиша-Плохиша в свое буржуинство и дали ему целую бочку варенья да целую корзину печенья.
Сидит Мальчиш-Плохиш, жрет и радуется."
После взрыва боеприпасов напали буржуины на мальчишей-малышей и схватили их. Стали они пытать Мальчиша-Кибальчиша но не выдал он им военной тайны и погиб.
"...Но... видели ли вы, ребята, бурю? - громко спросила Натка, оглядывая приумолкших ребят. - Вот так же, как громы, загремели боевые орудия. Так же, как молния, засверкали огненные взрывы. Так же, как ветры, ворвались конные отряды, и так же, как тучи, пронеслись красные знамена. Это так наступала Красная Армия.
А видели ли вы проливные грозы в сухое и знойное лето? Вот так же, как ручьи, сбегая с пыльных гор, сливались в бурливые, пенистые потоки, так же при первом грохоте войны забурлили в Горном Буржуинстве восстания, и откликнулись тысячи гневных голосов и из Равнинного Королевства, и из Снежного Царства, и из Знойного Государства.
И в страхе бежал разбитый Главный Буржуин, громко проклиная эту страну с ее удивительным народом, с ее непобедимой армией и с ее неразгаданной Военной Тайной.
А Мальчиша-Кибальчиша схоронили на зеленом бугре у Синей Реки. Ипоставили над могилой большой красный флаг.
Плывут пароходы - привет Мальчишу!
Пролетают летчики - привет Мальчишу!
Пробегут паровозы - привет Мальчишу!
А пройдут пионеры - салют Мальчишу!
Вот вам, ребята, и вся сказка..."
