В 1920-1930-е гг. в литературу входит молодое поколение писателей, которые шли своим путем, сопротивляясь дегуманизации литературы, отстаивая свою независимость художника. В чем-то вынужденные идти на компромисс, они не поступились главным: свободой художественного творчества. В пропагандистские лозунги соцреализма порой не умещалось даже творчество таких писателей, как Л.Н. Сейфиулина, А. Серафимович, К.А. Федин, Л.М. Леонов, не говоря уж о Горьком, Шолохове, Твардовском. Что же касается таких писателей, как И.Э. Бабель, М.М. Зощенко, Ю. Олеша, Б. Пильняк и тем более А. Платонов, М. Булгаков - то их художественные поиски протекали вне официального метода советской литературы.
И.Э. Бабель (1894-1940) вошел в русскую литературу прежде всего как автор «Конармии» (1923-1925) и «Одесских рассказов» (1921-1924).
«Конармия» - цикл новелл, в которых резкими штрихами обрисованы люди в отдельных эпизодах и ситуациях гражданской войны. В этих новеллах перед читателем предстала жизнь, в которой переплелись воедино героизм и жестокость, правдоискательство и душевная неразвитость, прекрасное и отвратительное. «Конармия» построена на контрастах. Есть в ней и романтика, и натуралистические картины в описании убийства, сражений. Бабель тяжело переживал нравственное одичание людей, вызванное первой мировой войной, революцией, гражданской войной. Натурализм бабелевской «Конармии» был связан не с цинизмом писателя (в этом его обвиняли), а с недоумением страдающего гуманиста перед уничтожающей все злобой и ненавистью, заставляющей людей убивать друг друга. В «Одесских рассказах», рисующих экзотический мир одесских налетчиков, проявилось удивительное мастерство Бабеля-стилиста: блестящий юмор, щедрость и яркость в описании Одесского района Молдавии, владение особым «жаргонным синтаксисом» и одесской фразеологией. Особая манера речи Бабеля нашла своих продолжателей в литературе - И. Ильф и Е. Петров, М. Жванецкий.
«Конармия» -- это сборник небольших новелл, связанных темой гражданской войны, единым образом повествователя и повторяющимися персонажами без подробного описания их жизни. Мерцающая многолюдность оправдана буднями Первой Конной -- кто-то погибает, кто-то теряется на дорогах войны.Писательский взгляд Бабеля на революцию изнутри закончился для него трагически -- «Конармия» была объявлена отходом от советской действительности (не показана роль партии, слишком резко изображена революция), он сам обвинен в участии в троцкистской организации, шпионаже в пользу французской разведки и расстрелян.
М. Шолохов «Поднятая целина» . В 1927 г. состоялся XV съезд партии, принявший решение о коллективизации. Написанная по «горячим следам» событий, первая книга романа «Поднятая целина» была опубликована в 1932 г. и восторженно принята советской номенклатурой и инициаторами колхозного движения. Сюжет романа переносит нас на Дон, на хутор Гремячий Лог, куда одновременно приезжают участники и идеологи будущего конфликта: один, Половцев, ночью, как волк, потому что он белогвардеец, другой, бывший путиловский рабочий и красный моряк Давыдов, -- днем, открыто. Половцев хочет втянуть казаков в Союз борьбы за освобождение Дона, Давыдов как двадцатипятитысячник должен собрать всех в колхоз, поприжав покрепче кулака. После приезда вожаков стремительно разворачивается сюжетное действие с его основными «узлами»: первым собранием бедняков, принявшим решение раскулачить «богатеньких», сценой раскулачивания Гаева, Лашнинова и прочих, раздачей имущества беднякам, вторым собранием гремяченцев по созданию колхоза, драматическим «бабьим бунтом», сценой пахоты, когда Давыдов сумел организовать социалистическое соревнование бригад. Массовые сцены -- художественная особенность нового, советского романа социалистического реализма. Что хотел сказать художник таким построением сюжета? «Течет» народная масса, выявляя свое, заинтересованное отношение к новым идеям, стало быть, народ -- хозяин и творец истории.
В драматических коллизиях романа раскрываются характеры интересные, самобытные, описанные ярко, пластично, с мягким юмором. Не может читатель не сочувствовать Давыдову с его широтой души и внутренней правдивостью, ставшему, однако, носителем командно-административной системы и заложником ее. Не может не горевать над неустроенностью жизни, несогретостью Нагульнова, верящего в мировую революцию и готового за нее жизнь отдать. Значение романа «Поднятая целина» бесспорно: и в мало-мальски правдивом изображении деревни 30-х гг. на фоне парадной советской литературы, и в том, что Шолохов, по существу, открыл своим романом «деревенскую прозу» нового века. Наиболее ярко в нашей литературе она будет представлена произведениями Ф. Абрамова, В. Распутина, В. Тендрякова, В. Шукшина, В. Белова.
А. Фадеев был бойцом Красной Армии, участвовал в разгроме Кронштадтской крепости, на подступах к которой был тяжело ранен. Потянулись долгие месяцы лечения.
Раздумья, воспоминания о боевом прошлом, еще таком недавнем, ярком, теснились в голове, тревожили. И Фадеев задумал написать роман о гражданской войне, запечатлеть в книге образы замечательных героев и события этих лет. Формирование нового человека - вот то главное, к чему приковано внимание Фадеева-художника. И герой фадеевских книг - человек «в большом походе, в движении к коммунизму» - навсегда вошел в литературу и жизнь. Это наш современник, с его романтической устремленностью в будущее, реалистически оценивающий свою практическую деятельность, мужественно встречающий смерть в бою с врагами, с непоколебимой верой в торжество великого дела строительства коммунизма.
Художественные произведения А. Фадеева, отразившие нашу героическую эпоху революционного преобразования общества, правдиво показавшие нового человека, богатство его духовных интересов, нашли путь к сердцу читателя.
«Разгром», «Последний из удэге», «Молодая гвардия» - книги, раскрывающие романтику борьбы народа против старого мира, за лучшее и прекрасное общество на земле - коммунизм. В них раскрыта великая организующая и вдохновляющая роль Коммунистической партии.
Сильная сторона первых вещей А. Фадеева - повести «Разлив», рассказа «Против течения» - в богатстве жизненных наблюдений, в устремленности его героев в будущее. повести изображается жизнь глухого, затерянного в южно-уссурийской тайге села. Жизнь в нем течет медленно и неторопливо. Формы ее как будто раз и навсегда устоялись. Тяжелый труд, кабальная зависимость бедноты от кулаков - доля, как бы предопределенная самой судьбой. Но и в это затерянное на краю света село приходит весть о Великой Октябрьской социалистической революции. В селе появляется крестьянин-большевик Иван Неретин, вернувшийся с фронта. Он борется за установление Советской власти в родном селе, поднимает бедноту против кулаков. Кульминационным моментом в повести является разлив реки Улахе, который угрожает гибелью жителям деревни. Иван Неретин возглавляет спасение людей. Повесть заканчивается победой бедняков.
Фадеев воспевает в «Разливе» победу человека над стихийными силами природы, труд людей, преобразующий не только землю, но и отношения между ними. Название повести символизирует неодолимость народного революционного движения. 1923 году в журнале «Молодая гвардия» появился рассказ «Против течения». Сюжет рассказа прост. Полк, сформированный из партизан, во главе с командиром Семенчуком, покинул боевые позиции. Но под влиянием большевиков - комиссара Челнокова и других, которые мужественно идут «против течения», в полку преодолеваются анархические настроения, и он выступает на фронт для выполнения заданий командования, готовый до конца драться с врагами революции. Об этих людях полка автор пишет, что они не были «ни врагами, ни предателями. Вся их беда заключалась в том, что они были темны, как взрастивший их чернозем, смертельно устали воевать, а дома их ждали собственные земли, избы, семьи и такой заманчивый семейный уют». Большевики в рассказе Фадеева решительно выступают против анархических настроений. Это волевые люди, требовательные к себе и другим, стойкие солдаты революции. «Я подвинчиваю себя каждый день невидимыми гайками до последней степени, до отказа, - говорит Соболь. - Я все время иду против течения и тащу за собой всех, кого только можно тащить...».
Роман «Разгром» вышел отдельным изданием в 1927 году. Он принес Фадееву широкую известность и признание читателей. По словам автора, он стремился показать в этой книге, как «все враждебное сметается революцией, все неспособное к настоящей революционной борьбе, случайно попавшее в лагерь революции, отсеивается, а все поднявшееся из подлинных корней революции, из миллионных масс народа, закаляется, растет, развивается в этой борьбе. Происходит огромнейшая переделка людей. Эта переделка людей происходит успешно потому, что революцией руководят передовые представители рабочего класса - коммунисты, которые ясно видят цель движения и которые ведут за собой более отсталых и помогают им перевоспитываться». Герои «Разгрома», участники партизанского отряда, - люди самых различных характеров и убеждений. Но всех их цементирует и направляет воля командира отряда коммуниста Левинсона.
Характерными чертами этого вожака народной массы являются высокая идейность, сильная воля, целеустремленность, безграничная любовь к народу, неразрывная связь с ним, преданность делу революции.
Роман заканчивается потрясающей сценой: партизанский отряд разгромлен, в живых осталось только 19 человек, погибли замечательные, беззаветно преданные революции бойцы. Но отряд выполнил боевую задачу, и эти 19 человек будут ядром возрожденного отряда.
В отряд придут другие Баклановы и Морозки, ибо революция, несущая освобождение простому народу, имеет миллионные резервы, поднимает на борьбу за правое дело все новые и новые людские массы. Такая революция непобедима. В 20-х годах Фадеев был одним из первых, кто поставил себе задачу коренной важности - создание советского положительного героя, - и выполнил эту задачу в романе «Разгром».
Грозная стихия революции не щадит ни убежденного большевистского вождя, ни сомневающегося интеллигента. Она несет кровь, горе и смерть. Насилие порождает еще большее насилие и ожесточение людей. Такова картина революционной борьбы в Киеве 1918 года, изображенная М. Булгаковым в "Белой гвардии". Писателя нередко обвиняли в отсутствии общественного миросозерцания. Такой политической классовой позиции у Булгакова действительно не было. Он рассматривал происходящие события с общечеловеческой точки зрения, хотя его герои вовсе не чуждаются политики. Здесь и защитники монархии, участники белого движения, и петлюровцы, и анархисты, и коммунисты. Но, несмотря на то, какие они идеи исповедуют, кто захватил в городе власть, по-прежнему льется кровь, гибнут люди, обесценивается человеческая жизнь. Можно понять и мужиков, "с сердцами, горящими неутоленной злобой" против их вековых угнетателей, ненависть солдатской массы к офицерству. Но нельзя осуждать и тех же "прапорщиков и подпоручиков, бывших студентов... сбитых с винтов жизни войной и революцией". Писателя интересует в романе не борьба "великих идей", разжигающих резню, а те вечные нравственные ценности, которые помогут русскому народу выйти из глубокого кризиса, остановить кровавое колесо. Это прежде всего та человеческая душевная красота, которая побуждает его любимых героев, забывая о себе, помогать людям, заботиться о них, даже жертвовать собой ради спасения молодых жизней. Герои Булгакова вовсе не идеальны, они подвержены слабостям, ошибкам, но и в Турбиных, и в Мышлаевском, и в Най-Турсе есть главное - порядочность, чувство чести, мужество, доброта.
Одним из самых ярких эпизодов романа стала сцена смерти полковника Най-Турса, который, презрев кодекс офицерской чести, отдал юнкерам странный, неожиданный приказ - отступать, срывая погоны, кокарды и бросая оружие, а сам попытался прикрыть их отступление, где и настигла его смерть. Поступок командира заставил Николку Турбина, по-мальчишески мечтающего о славе, понять, что в мире, кроме красной и белой правд, есть еще истина. И она в том, что главная ценность на земле - человек, что истинный подвиг состоит не в том, чтобы повести в бой за идею горстку юнкеров и тем погубить их, а в том, чтобы ценой собственной жизни спасти их. Значит, гражданская война и революция помогают выявить сущность каждого человека. Виднее становится беспринципность и слабодушие Тальберга, мужа Елены, выросшие до размеров подлости. Именно в это тяжелое время раскрываются высокие нравственные качества милой интеллигентной семьи, которая становится своеобразным островком любви, добра и красоты, местом, где каждый найдет помощь, совет, сочувствие. Пройдя через кровь и смерть, эти люди остаются на своей земле, со своим народом. Роман Булгакова завершается пророческими словами: "Все пройдет. Страдания, муки, кровь, голод, мор. Меч исчезнет, а вот звезды останутся, когда и тени наших тел и дел не останется на земле. Нет ни одного человека, который бы этого не знал. Так почему же мы не хотим обратить свой взор на них? Почему?"
Михаил Александрович Шолохов в романе-эпопее "Тихий Дон" создает широкую картину исторических перемен в жизни донского казачества.
Главная тема романа -- судьба народа в годы революции и гражданской вины. В шатаниях казачества между революцией и контрреволюцией проявилась действенная природа психологии мелкого собственника, который тяготеет невольно и неизбежно то к буржуазии, то к пролетариату. Самостоятельной "линии" у него экономически быть не может. Его прошлое влечет его к буржуазии, его будущее к пролетариату. Его рассудок тяготеет к последнему, его предрассудок к первому.
У казачества колебания, свойственные среднему крестьянству, проявились с особой силой. Если в остальных районах России основой союза крестьянства с пролетариатом была борьба за землю, то на Дону казачество, в своей массе, имело достаточно земли. Белогвардейцы запугивали казаков слухами, будто бы большевики хотят отнять у них землю и отдать ее "мужикам". Эти провокационные слухи рождали среди казаков слепую ненависть, толкали их на борьбу за свою "делянку земли". Спровоцированные белыми на восстание против Советской власти, казаки с тоской думали о весенней пахоте, об оставленном хозяйстве, отказывались отходить далеко от родных хуторов. В привязанности казаков к своему хозяйству проявилась и душа труженика, и психология собственника. Чувства усталости, вины и раздражения особенно сильно овладевают казаками после соединения их с прорвавшейся на Дон белой армией. Даже у хозяйственного Пантелея Прокофьевича Мелехова, истого хранителя казачьего духа, воодушевлявшего еще недавно своих сыновей на войну с большевиками, резко меняется настроение. "Война разорила его, лишила прежнего рвения к работе, отняла у него старшего, внесла разлад и сумятицу в семью. Прошла она над его жизнью, как буря над делянкой пшеницы, но пшеница и после бури встает и красуется под солнцем, а старик подняться уже не мог. Мысленно он махнул на все рукой -- будь что будет!" Казаки все больше отходили от белого командования, и после разгрома белой армии оставшиеся в живых стали воз- вращаться в родные хутора. Не все и не сразу признали Советскую власть. Первое время многие поддерживали бандитов и помогали им в борьбе с продотрядами, но постепенно казаки поняли, что этим они мешают установлению нормальной жизни, и решительно стали на сторону советов. Сама жизнь разбила иллюзии казаков. Им стала ясна нелепость затеи организовать "свою республику из десяти станиц". Либо возвращаться к старой жизни: тянуться перед офицерами, гнуть спину на кулаков и помещиков, либо идти вслед за большевиками. Третьего пути нет. И подавляющая масса казачества повернула на путь строительства новой жизни.
В романе представлены и те, кто хотел удержать старые порядки, потопить в крови народную власть. Это семейство хуторских богатеев Коршуновых, купец Мохов, помещик Листницкий, генералы и офицеры белой армии, иностранные интервенты. Выразительны в романе портреты Корнилова, Каледина, Краснова. Как собаки, дерущиеся за кость, они в борьбе за власть злобно обличают друг друга. Иностранная помощь не спасла белых генералов. На Дону, очищенном от белогвардейцев, начинается строительство новой жизни.
При всем многообразии героев Шолохову удалось наделить каждого героя "собственными чертами, создать неповторимое лицо, неповторимый внутренний человечий строй".
Роман Шолохова получил международное признание, а автор -- Нобелевскую премию.
И.Э. Бабель:
Человек в огне гражданской войны и революции.
"Писатель и революция 1917г.", "Интеллигенция и революция" - эти темы кажутся сегодня использованными и устаревшими. А, между тем, они не получили еще своего исследователя, способного оценить их не с позиции политического обозревателя, а отстранено и не путая эстетику с политической злободневностью.
Эта проблема изначально подразумевала два выхода: или писатель принимал революцию и автоматически становился ее верным псом и певцом, или не принимал, в результате чего оказывал ей явное или тайное сопротивление. Но обе эти модели диктуют писателю только вариант его поведения на политической арене, абсолютно не предусматривая многочисленные метаморфозы в зоне культуры. Поэтому ударение во взаимоотношениях писателя с последней русской революцией всегда делалось исключительно на политически спекулятивном моменте; вся культурология отбрасывалась или в лучшем случае была на самом дальнем плане.
Здесь опять же присутствует типичная для русской культурной традиции путаница эстетики и морали. Писатель всегда ждет от мощного политического события эстетического взрыва и обжигается на чудовищных моральных последствиях. "Слушать музыку революции" всегда опасно; она завораживает, но в итоге дает слишком сильные звуковые эффекты.
Семнадцатый год разбудил и юридически оформил колоссальный всплеск насилия, сделав его движущей силой отечественной культуры на много лет вперед. И эта уникальная ситуация позволяет сравнить творчество классиков двадцатых годов с культурными жестами представителей мировой культуры.
Революция – слишком огромное по своим масштабам событие, чтобы не быть отраженным в литературе. И лишь считанные единицы писателей и поэтов, оказавшиеся под ее влиянием, не коснулись этой темы в своем творчестве.
Надо также иметь в виду, что Октябрьская революция – важнейший этап в истории человечества – породила в литературе и искусстве сложнейшие явления.
Много бумаги было исписано в ответ на революцию и контрреволюцию, но лишь немногое, что вышло из-под пера творцов рассказов и романов, смогло в полной точности отразить все то, что двигало народом в столь трудные времена и именно в том направлении, в котором нужно было наивысшим постам, не имеющим единого лица. Также не везде описана моральная ломка людей, попавших в наитруднейшее положение зверя революции. А тот, кто возбудил, развязал войну… Разве им стало лучше? Нет! Они тоже оказались в руках того чудовища, которое они сами же и породили. Эти люди из высшего света, цвет всего русского народа – советская интеллигенция. Они подверглись тяжелейшим испытаниям со стороны второй, большей части населения страны, перехватившим прогресс, дальнейшее развитие войны. Некоторые из них, особенно молодые люди, сломались…
Многие писатели использовали различные приемы воплощения и передачи всех своих мыслей по поводу революции в полном объеме и в той форме, которую они сами испытали, будучи в самих центрах гражданской войны.
Одним из известных революционных писателей оказался И.Э. Бабель.
И.Э. Бабель очень, очень сложный в человеческом и литературном понимании. Он подвергался гонению еще при жизни. Складывается такое впечатление, что и после его смерти вопрос о произведениях, созданных им, до сих пор не разрешен.
Это летопись будничных злодеяний,
которая теснит меня неутомимо,
как порок сердца.
“Россия, - проговорил он
под столом и забился, - Россия...”
В 20-30-е годы Исаак Эммануилович Бабель по праву считался одним из ведущих писателей России. О его прозе были написаны десятки статей. Самые ранние рассказы Бабеля одобрил и помог опубликовать сам М. Горький. Это было в 1916 году, но потом наступила долгая пауза.
В годы гражданской войны Бабель под чужой фамилией идет воевать в Конармию Буденного. Его первые рассказы о Конармии вызвали бурную отрицательную реакцию самого Буденного. Это и неудивительно: уже тогда нарождался стиль воспевания побед большевиков и различных их свершений, критика была недопустима.
Итак, Бабеля его собственный командарм обозвал так: “... дегенерат от литературы Бабель оплевывает художественной слюной классовой ненависти” конармейцев. Но опять помог М. Горький, который знал цену таланту этого писателя. Возражая Буденному, М. Горький очень высоко оценил бабелевскую “Конармию” и даже сказал, что писатель изобразил героев своей книги красочней, “лучше, правдивее, чем Гоголь запорожцев”. Но мы знаем, что Горький сам вступил в конфликт с тоталитарным режимом Сталина, и
52
Бабель потерял последнюю защиту. В 1939 году Бабель был арестован и вскоре погиб в сталинских застенках.
Во времена так называемой “хрущевской оттепели” о Бабеле вновь заговорили. Вышла его книга “Избранное”. Но официальная литературная реабилитация Бабеля шла медленно. “Оттепель” закончилась, и писатель вновь подвергся резкой критике, в стиле буденновской, но теперь ему вменяли в вину антинаучные взгляды и концепции.
В чем же состояли его так называемые антинаучные взгляды? Мне кажется, прежде всего в том, что советская цензура той поры отодвигала в тень произведения о революции и гражданской войне тех писателей, которые откровенно говорили о своей эпохе. Пока советские цензоры старались как-то замолчать имя Бабеля, в 1973 году в ГДР вышло двухтомное собрание его сочинений, а в 79-м в США - однотомник на русском языке “Забытый Бабель”.
Сейчас, когда русскому читателю полностью возвращено творческое наследие этого замечательного писателя, мы видим, как были не правы те, кто обвинял его в измене собственному народу.
Во всех своих произведениях о революции и гражданской войне Бабель обличал несправедливые обвинения, стоившие жизни многим неповинным людям, настигшие и его самого. Герои Бабеля во всех ситуациях старались избежать кровопролития. В одной из новелл “Конармии” главный герой перед атакой специально вынимает патроны из нагана, чтобы не убить человека. Боевые товарищи не понимают его и начинают ненавидеть. И. Бабель талантливо развивал гуманистические традиции классической русской литературы, в которых жизнь и счастье человека всегда преобладают над другими ценностями.
В 1920 г. Бабель добровольно вступил в ряды Первой Конной армии и отправился на фронт. Основываясь на своих непосредственных впечатлениях, он написал цикл рассказов “Конармия”, работая в качестве корреспондента газеты «Красный кавалерист» под псевдонимом К. Лютов в первой Конной армии. Роман И.Э. Бабеля «Конармия» - это ряд казалось бы не связанных между собой эпизодов, выстраивающихся в огромные мозаичные полотна. В них писатель показывает ужасы гражданской войны: жестокость, насилие, разрушение старой культуры. В этот процесс вовлечены простые люди - казаки, конармейцы - и представители интеллигенции. В «Конармии», несмотря на ужасы войны, показана свирепость тех лет, - вера в революцию и вера в человека. Искусство Исаака Бабеля рисует в произведении безжалостную, слегка прикрытую своеобразным черным юмором панораму чувств народных масс и красноармейцев. Следует отметить, что действие книги разворачивается на Украине и в Польше, но все упоминаемые ниже персонажи русские. Повествование ведется от лица Кирилла Васильевича Лютова, который говорит о себе: “Я окончил юридический факультет и принадлежу к так называемым интеллигентным людям”. Лютов глубоко одинок. Он, образованный человек, знающий языки, наделенный чувством прекрасного, попадает в среду, в которой “режут за очки”. Его не хотят принимать, пока он не совершит убийство (пусть это убийство гуся, но для интеллигента оно - трагедия). Только после расправы с гусем Лютов сливается с массой красноармейцев, сказавших о нем: “Парень нам подходящий”. Но это лишь видимость. Он все равно чужой среди них. Он не может заставить себя отрешиться от заповедей морали. Осквернение церквей, насилие над женщинами, жестокость по отношению к пленным - все это болью отзывается в его душе. Он никогда не превратится в одного из них, не станет точно таким, как Василий Курдюков, хладнокровно описавший убийство собственного отца, или Афонька Вида, бестрепетно застреливший раненого Долгушова. Чтобы вести себя, как эти люди, надо так же мало знать и не иметь понятия о нравственном законе.
Лютов не единственный интеллигент в “Конармии”. Сражаясь в Польше, герои книги постоянно сталкиваются с местным населением - поляками и евреями. Еврейская культура особенно много значит для Бабеля, знавшего ее с детства. Большинство евреев, изображенных в “Конармии”, образованные, оберегающие свою культуру и традиции люди.
По словам Н. Берковского: «Конармия» - одно из значительных явлений в художественной литературе о гражданской войне».
Идея этого романа – выявить и показать все изъяны революции, русской армии и безнравственность человека.
Автор рисует пронзительно-тоскливое одиночество человека на войне. И.Э. Бабель, увидев в революции не только силу, но и «слезы и кровь», «вертел» человека так и этак, анализировал его. В главах «Письмо» и «Берестечко» автор показывает разные позиции людей на войне. В «Письме» он пишет о том, что на шкале жизненных ценностей героя, история о том, как «кончали» сначала брата Федно, а потом папашу, занимает второе место. В этом заключается протест самого автора против убийства. А в главе «Берестечко» И.Э. Бабель старается уйти от реальности, потому что она невыносима. Описывая характеры героев, границы между их душевными состояниями, неожиданные поступки, автор рисует бесконечную разнородность действительности, способность человека одновременно быть возвышенным и обыденным, трагическим и героическим, жестоким и добрым, рождающим и убивающим. И.Э. Бабель мастерски играет переходами между ужасом и восторгом, между прекрасным и ужасающим.
За пафосом революции автор разглядел ее лик: он понял, что революция - это экстремальная ситуация, обнажающая тайну человека. Но даже в суровых буднях революции человек, имеющий чувство сострадания, не сможет примириться с убийством и кровопролитием. Человек, по мнению И.Э. Бабеля, одинок в этом мире. Он пишет о том, что революция идет «как лава, разметая жизнь» и оставляя свой отпечаток на всем, чего коснется. И.Э. Бабель ощущает себя «на большой непрекращающейся панихиде». Еще ослепительно светит раскаленное солнце, но уже кажется, что это «оранжевое солнце катится по небу, как отрубленная голова», и «нежный свет», который «загорается в ущельях туч», уже не может снять тревожного беспокойства, потому что не просто закат, а «штандарты заката веют над нашими головами...» Картина победы на глазах приобретает непривычную жестокость. И когда вслед за «штандартами заката» автор напишет фразу: «Запах вчерашней крови и убитых лошадей каплет в вечернюю прохладу», - этой метаморфозой он если не опрокинет, то, во всяком случае, сильно осложнит свой первоначальный торжествующий запев. Все это подготавливает финал, где в горячем сне рассказчику видятся схватки и пули, а наяву спящий сосед–еврей оказывается мертвым, зверски зарезанным поляками стариком.
В. Полянский отмечал, что в «Конармии», как и в «Севастопольских рассказах» Л. Толстого, «героем в конце концов является «правда»… поднявшейся крестьянской стихии, поднявшейся на помощь пролетарской революции, коммунизму, хотя бы и своеобразно понимаемому».
«Конармия» И.Э. Бабеля в свое время вызвала огромный переполох в цензуре, и, когда он принес книгу в Дом печати, то, выслушав резкие критические замечания, спокойно произнес: «Что я видел у Буденного – то и дал. Вижу, что не дал я там вовсе политработника, не дал вообще многого о Красной Армии, дам, если сумею, дальше»…
Как было сказано, автор не оставлял без внимания в своем творчестве такие проблемы, как национальный вопрос. В рассказе “Гедали” мы видим человека, который ни в каких обстоятельствах не может отказаться от своих национальных традиций: “Революция - скажем ей “да”, но разве субботе мы скажем “нет”?” Революция не принесла ему и другим евреям ничего, кроме новых бед: “И вот мы все, ученые люди, мы падаем на лицо и кричим на голос: горе нам, где сладкая революция?..” Герой рассказа Исаака Бабеля – старый Гедали высказывает такое пожелание: «И я хочу Интернационала добрых людей, я хочу, чтобы каждую душу взяли на учет и дали бы ей паек по первой категории». На что главный герой произведения – Кирилл Лютов - отвечает ему, что Интернационал «кушают с порохом и приправляют лучшей кровью».
Сам Гедали это отлично понимает. Он видит, что и белые, и красные несут с собой зло, разруху, горе, разрушения. А в его представлении «революция – это хорошее дело хороших людей. И тогда герой задает вопрос: «Кто же скажет Гедали, где революция и где контрреволюция». Где сладкая революция?» Он хочет простого спокойствия, ясности. Чтобы у него не отнимали любимый граммофон, а в ответ получает: «Я стрелять в тебя буду…и я не могу не стрелять, потому что я – революция». Гедали понять очень легко: люди, воюющие друг против друга, одинаково жестоки с мирным населением, а ему хочется, чтобы вокруг него жили добрые, мирные и отзывчивые люди.
На мой взгляд, в тех условиях и в то время это было невозможно. Шла война, самая абсурдная по своей сущности, когда брат идет на брата, сын – на отца. И как же с оружием в руке, переступая через мертвых, можно построить добрый и справедливый мир, объединяющий людей разных национальностей?
Его нельзя построить, ведь это совершенно разные культуры, представления о мире, разные уклады жизни.
И еще одна особенность: Гедали вовсе не нужны высокие революционные идеалы и цели, ему нужна спокойная, мирная и сытая жизнь. И таких, как он, много.
И сам автор считает «Интернационал добрых людей» невозможным, поэтому он называет Гедали «основателем несбыточного Интернационала».
Своим рассказом Их было девять автор словно выражает мысль: на войне нет победителей, напротив, здесь все побеждены. Побеждены те, кого убили, поражены те, кто убивал, потому что след совершенного убийства будет лежать на них всю жизнь, и каждый выстрел будет убивать не только человека, но и часть души. В этом и заключается самое ужасное, губительное влияние войны погребение душ солдат. Поэтому автор и пишет: Я ужаснулся множеству панихид, предстоящих мне. В самом названии Бабель закладывает определенный смысл. Их было девять+ Кого их? Солдат, приказчиков, пленных? Автор намеренно и пишет о них как об однородной группе людей, но делает он это не руководствуясь политикой антисемитизма, а стремясь обособить каждого человека. Из девяти убитых читатель знает лишь одного, стоящего под четвертым номером Адольфа Шульмейстера, лодзинского приказчика, еврея. А кто они - остальные восемь человек? Да и восемь ли? Ведь восьмерых убили только в этот день, а сколько их сложило головы под смертоносным прицелом? И не сосчитать,наверное. Поэтому Бабель и использует местоимение их, осталяя образ пленных загадочных для читателя. Тему рассказа можно определить как убийственная сила войны, действие ее на человека. Идея рассказа состоит в том, чтобы подчеркнуть это множество панихид, может быть, открыть глаза всем людям и попытаться спросить: А ради чего все это? Мириады пчел отбивали победителей и умирали у ульев. Они боролись за себя, за свой дом, за свою большую семью, и единая цель сплочала их. А когда люди хладнокровно убивают друг друга это что? Это даже не борьба, не война. Это истребление ближних. В рассказе есть своеобразный рефрен: Девяти пленных нет в живых. Я знаю это сердцем. Ээта мысль повторяется в начале, в середине и в конце произведения, тем самым охватывая все его части одной,. Словно пульсирующей в мозгу мыслью. Эти слова становятся главными для автора. Его герой повествователь переживает за убитых. Но что может сделать он, если взводный командир Голов, убивая человека, возвращает себе улыбку облегчения и покоя, словно такие действия можно назвать великими, героическими? В рассказе, кроме повествователя, есть и другие герои, чьи характеры автор раскрывает с помощью портретных зарисовок, диалогов, их поступков. Так юноша с вьющимися баками,. со спокойными глазами снисходительной юности олицетворяет идею тщетности войны,. Потому что юность смотрит на все другими глазами. И не важно, проиграем мы или нет, - значительно другое: сохраним ли мы главное богатство человека. Голов, взводный командир, в рассказе противопоставлен повествователю. Если для последнего убить это лишить жизни, совершить грех, непростительный поступок, то для Голова убийство оборачивается лишь хладнокровным исполнением приказа. Полярность этих двух образов проявляется и в диалогах, в их отношениях, во фразах. Голов говорит с ненавистью о том, что рассказчик смотрит на свет сквозь свои очки. Возможно,. Тот действительно видит мир сквозь призму человеческих чувств, тех же, что и в мирное время, а, по Голову, на войне так нельзя. Он приспособлен к войне: научился доставать у пленных одежду, стрелять, убивать. Его натура, наверное, очень сильно поддалась влиянию войны. Голов уже не человек. Он солдат. И в это понятие можно вкладывать не только бойцовские качества, но и превращение человека в один винтик в механизме армии и не более того. Автор использует еще один диалог для выражения мыслей своих героев. Он происходит между рассказчиком и пленным евреем Шульмейстером. Читатель узнает, что друг с другом общаются два еврея. С той лишь разницей, что один офицер, а другой пленный, что один будет убивать, а другой через считанные минуты умрет. Такой своеобразный герой двойник нужен был автору, чтобы показать неизбирательность бича войны. Просто умрут все: некоторые физически, другие нравственно. Если выходить на лексический уровень, то можно отметить использование стилистически сниженных, разговорных слов, которые создают гармонический фон для повествования (дележку делать, скидай барахло). Кроме того, как всегда в разговорной речи, в диалогах героев можно встретить инверсии, эллипсисы, которые не являются художественными средствами, но создают гармоничную картину. В конце рассказа антитеза: Я взял дневник и пошел в цветник, еще уцелевший. Там росли гиацинты и голубые розы. Читатель видит резкий контраст между ужасами войны и изысканными голубыми розами, растущими в цветнике, словно осколки прошлой беспечной жизни, поселившимися средь моря войны.
Все рассказы у Бабеля наполнены запоминающимися, яркими метаморфозами, отражая драматизм его мировоззрения. И мы не можем не горевать о его судьбе, не сострадать его внутренним терзаниям, не восхищаться его творческим даром. Его проза не выцвела во времени. Его герои не потускнели. Его стиль по-прежнему загадочен и невоспроизводим. Его изображение революции воспринимается как художественное открытие. Он выразил свою позицию на революцию, стал «одиноким человеком» в мире, который быстро меняется и кишит переменами. И мы видим, как гражданская война чужда интеллигентному человеку. Это царство дикости, разрушение культуры - и русской, и польской, и еврейской.
«Конармия» - эпизод борьбы за свободу творчества. Начало 1920-х – рассказы, публикации в журнале «Октябрь». Статья Буденного «Бабизм Бабеля из Красной Нови» - обвинение писателя в клевете на Первую конную армию, где служил сам Бабель.
Сборник небольших рассказов, связанных темой гражданской войны и единым образом повествователя.“Конармия” написана на основе дневников Бабеля (когда он сражался в Первой конной армии). Писателя волнует проблема гуманизма на войне. Он стремится не рассказывать о человеке, а показывать его, раскрывая перед читателем отдельные страницы жизни своих героев, обнажающих их сущность.
Поэзия бандитизма; обвиняли в намеренной дегероизации истории.
Жизнь, в которой переплелись героизм и жестокость, правдоискательство и душевная неразвитость, прекрасное и отвратительное, смешное и трагическое. Рассказ ведется от лица Лютова- работника штаба дивизии. Герой автобиографичен. Герой интеллигент, гуманист, думал что война осуществит интернационал добрых людей.Попытка стать своим выглядит жалко.
«Мой первый гусь». Среди конармейцев Лютов - чужак. Очкарик, интеллигент, еврей. Он вынужден доказывать, что способен быть своим: он должен зарубить гуся. Это вынужденное убийство. Гусь – безвинная жертва гражданской войны.
«Смерть Долгушова» (1923). Одна из новелл, в которых изображен непосредственно военный эпизод. Действие происходит после боя, бытовая картина. Что значит жалеть смертельно раненого человека? Что такое сила воли на войне? Главный смысл новеллы связан со смертью Долгушова. Драматизм главного героя. Он понимает, но не может быть проще, не может выстрелить в человека. Автор, Кирилл Лютов, - интеллигент, вследствие осознанного выбора оказавшийся на стороне красных, попадает в сложное моральное положение. Смертельно раненный конармеец, телефонист Долгушов, просит, чтобы его добили, избавив от мучений и возможного надругательства со стороны поляков. Лютов отказывается это сделать. Сам факт выбора, который приходится делать Лютову, глубоко трагичен. Убить человека - нарушить внутренний нравственный закон. Не убить - значит обречь его на более медленную и мучительную смерть. Как будто Афонька Вида совершает акт милосердия, добивая Долгушова и тем самым творя добро. Однако казака уже заразила страсть к убийству.
«Письмо» выделяется многими исследователями. Написана в 1923 г. Отец – ротный у белых, а его трое сыновей – в Красной армии. Авторская оценка – только в эпизоде с фотографией.
Стиль. Воронский: отношения между мечтательностью и «бабищей-жизнью». Современники начали читать по коду литературы бытовой, натуралистической. В основе мышления Бабеля – карнавализированное мироощущение (жизнь, вывернутая из обычной колеи, мир наоборот, освобождение от законов обычной жизни). Карнавал как миросозерцание сближает священное и профанное, высокое и низкое, мудрое и глупое (Бахтин). Это надо учитывать, чтобы понять «Конармию».
«Конармия» И. Э. Бабеля рассказывает читателю о трудных временах, о том страшном времени, когда в кровавом водовороте смешались судьбы различных людей. Гражданская война разъединила многие семьи. Нередко случалось так, что родственники оказывались по разные стороны фронта и с ненавистью уничтожали друг друга. С другой стороны, произошло невольное сближение совершенно противоположного по мировоззрению, восприятию окружающего и воспитанию людей. Так, в Красной Армии плечом к плечу воевали и бывший крестьянский парень, и еврейский интеллигент, и привыкший к войне казак. Но все они, проходя суровую военную школу, вынуждены были меняться. Раннее имевшиеся ценности были забыты. Кругом бушевало насилие, пренебрежение к личному достоинству других людей, разгулье смерти.
Действие рассказа «Смерть Долгушева» происходит во время короткого перерыва между боями. Полк пошел в наступление, а Грищук с Лютовым на своей тачанке «остались одни и до вечера мотались между огневых стен». Чужие части их не принимали, а штаб дивизии был куда-то перемещен. Полки вошли, но скоро вновь оставили Броды. Поляки наступали. Вскоре тачанка случайно наткнулась на польский разъезд и оказалась под открытым огнем. Грищук, уже пожилой человек, вдруг спросил своего спутника, «зачем бабы трудаются». Этот необразованный казак, видя творящуюся кругом несправедливость — смерть тысяч людей, пришел в искреннее недоумение. С детства заложенные в нем народные вековые традиции и житейская мудрость не в силах были помочь ему найти ответ на простой вопрос, к чему человеку жить, создавать семью, рожать детей, если его ждет такая ничтожная смерть, к чему все мучения и страдания, если человеческая жизнь ничего не стоит и никому не нужна: «Смеха мне, зачем бабы трудаются...». Лютов не успевает ответить на вопрос, им на дороге встретился тяжело раненный телеграфист Долгушов. Живот у него был вырван, поэтому с первого взгляда было понятно, что дни или даже часы его сочтены. Он умоляет Лютова и Грищука пристрелить его и сообщить о своей смерти родным. Лютов не в состоянии выполнить просьбу Долгушого. Еврей-интеллигент, получивший хорошее светское и духовное образование, не может переступить через себя. Он не вправе решать вопросы Всевышнего: жить или умереть человеку. И в то же время ему жалко телеграфиста, нарастает внутренний конфликт. На одной чаше весов — моральные установки и нравственные ценности, на другой — желание облегчить страдания смертельно раненного боевого товарища. Лютов отказывает Долгушову и пришпоривает коня. Тем не менее Лютов испытывает чувство вины перед ним и когда его единственный друг Афонька Бида выполняет просьбу телеграфиста, Лютов подходит к нему с виноватой улыбкой. Безусловно, Афоньке нелегко далось это решение, однако здесь пересилила жалость к собрату по несчастью. Казак не задумывался о сложных вещах, просто избавлял Долгушова от страданий. Скорее всего он не испытывал страданий морального свойства. В нем горела ненависть к врагам, которые убили еще одного боевого товарища. Эту ненависть он и выплеснул на подошедшего Лютова: «Жалеете вы, очкастые нашего брата, как кошка мышку...». Ярость была столь сильна, что Афонька наверняка бы застрелил и своего друга Лютова, если бы Грищук не остановил. Дружба между этими людьми была безвозвратно потеряна. Это осознавал и сам Лютов, и Грищук, вдруг вынувший из сиденья сморщенное яблоко и предложивший его спутнику. В своем рассказе Бабель старается донести до читателя, что любая война — это великая трагедия. В ее условиях, сталкиваясь с кровью и грязью, трудно сохранить свое лицо или как-то привыкнуть, подстроиться к ситуации. Война все равно перевернет все с ног на голову, заставит совершать поступки, противные совести и человечности, сделает неправым и казака, помогающему умирающему, и интеллигента, не сумевших переступить через свои моральные ценности и идеалы.
Катастрофические события социальных революций XX века не могли не стать величайшим потрясением и в судьбе литературы. Октябрь 1917 года взорвал Россию изнутри и породил гражданскую войну. Преданность революции и защиту ее идеалов в гражданской войне отражали романы Д. Фурманова «Чапаев», Н. Островского «Как закалялась сталь», А. Фадеева «Разгром», А. Серафимовича «Железный поток».
Но было много писателей, которые пошли на сознательную оппозицию и, следуя законам гуманистической нравственности, рассказали о революционном времени как о насилии, коверкающем судьбы людей в России. Появились такие произведения, как «Тихий Дон», «Донские рассказы» М. Шолохова, «Конармия» И. Бабеля, «Бег», «Белая гвардия», «Дни Турбиных» М. Булгакова, «Доктор Живаго» Б. Пастернака и другие. Большинство из этих авторов стали жертвами диктаторского режима, не желавшего знать о себе правды.
И. БАБЕЛЬ. «КОНАРМИЯ»
Ярким примером судьбы человека, исковерканной под колесами революции, можно считать жизнь И. Бабеля. Трагическая судьба писателя, расстрелянного в январе 1940 года в Москве, была предопределена: автор «Конармии» пережить террор 30-х годов не мог. Читая его книги, мы помним, что они были оплачены по самому высокому счету.
«Конармия» - это типичный для литературы 20-30-х годов роман в новеллах. Все новеллы объединены литературным рассказчиком Кириллом Васильевичем Лютовым, кандидатом прав Петербургского университета, прикомандированным к штабу одной из дивизий Первой Конной армии. Судьба героя - не частный случай, касающийся отдельно взятого представителя интеллигенции, но колоссальное по силе обобщение важнейшей проблемы - интеллигенция и революция.
В основе сюжетного конфликта лежат попытки Лютова стать равноправным бойцом Конармии, превратиться в истого красного кавалериста, который бы не выделялся из общей массы. Отсюда мытарства героя. По-другому и быть не могло, ведь широко образованный, интеллигентный человек, во многом идеалист и романтик, попадает в круг людей малообразованных, невежественных, попросту одичавших от многолетней бойни.
После взрыва отчаяния дела героя медленно, но верно продвигаются к положительному завершению: он завоевывает значительный авторитет среди конармейцев, о чем можно судить по тому, что они называют его «Лютыч», обращаются к нему как к третейскому судье в случае затруднений.
Более того, когда Л ютов находит в себе мужество и силы в накаленной боевой обстановке противиться расстрелу пленных, он добивается своего. Это развязка: герой преодолел (конечно, до известного предела) пропасть, отделявшую его от бойцов Первой Конной.
Одной из важнейших в романе является проблема гуманизма, рассматриваемая в теме «человек на войне». Писатель подчеркивает, что жажда революционной справедливости перерастает у героев в братоубийственную войну, а мужество и беззаветная преданность борьбе «за правое дело» компенсирует любые нравственные недостатки.
Таковы герои «Конармии»: Конкин, Иван Акин- фиев, Колесников. Афонька Бида, Никита Балма- шев, даже «дама всех эскадронов Сашка». Например, Иван Акинфиев - изощренный садист, для него «власть совецкая - кровиночка горькая», и он готов убить Лютова за то, что тот ходит в атаку, не стреляя по противнику.
Война одинаково гибельна в нравственном отношении для всех ее участников. Так, Лютов, с одной стороны, протестует против убийства пленных и оскорбления религиозных чувств католиков, а, с другой, - поджигает кучу соломы на полу дома для того.
чтобы вынудить хозяйку накормить его. Значит, попадая в подобную ситуацию, даже человек культурный не способен устоять на принципах гуманизма.
Описание ужасов войны - не самоцель писателя. Отношение кандидата прав Лютова к происходящему, попытка примирить в сознании отвращение к насилию и представление о его неизбежности - вот то противоречие, которое является основополагающим для романа.
Книга о войне не содержит практически батальных сцен. Например, в новеллах «Комбриг два», «Чесники». «Афонька Вида» только упоминается о бое. Объяснение этому одно: «Конармия» - не хроника, это роман о человеческой душе, мятущейся, ищущей истины в несправедливом, истекающем кровью мире. Рассказав трагическую правду о войне, Бабель как писатель, как гуманист напрочь отвергает дикое, противоестественное состояние гражданской войны, «приправленное» революционными лозунгами о справедливости.
М.А. БУЛГАКОВ. «БЕЛАЯ ГВАРДИЯ», «БЕГ», «ДНИ ТУРБИНЫХ»
Булгаков вошел в литературу с темой, которой оставался верен в своем творчестве, - революция и культура, где соединительный союз «и» порой звучал для писателя разделительным «или».
Когда окружающий Булгакова мир был потрясен революцией, встал вопрос: что будет с культурой, созданной тысячелетиями цивилизации?
Для Булгакова разрушить старое - значит уничтожить прежде всего культурные ценности. Он считает, что только культура, мир интеллигенции вносят гармонию в хаос человеческого бытия.
Думая о России, писатель не мыслил ее без интеллигенции как главной силы исторического развития. Эта идея обретает трагическое звучание в романе «Белая гвардия». Попытка Турбиных с мечом в руках отстоять быт, который уже утратил бытие, оценивалась Булгаковым как донкихотство. С их гибелью, по мнению писателя, гибнет все. Художественный мир романа как бы раздваивается: с одной стороны это мир Турбиных с их устоявшимся культурным бытом, с другой стороны - это варварство петлюровщины. Гибнет мир Турбиных, но сгинул и Петлюра. В город входит броненосец «Пролетарий», несущий тот же хаос в мир человеческой доброты.
Вслед за «Белой гвардией» Булгаков создает драматическую дилогию «Дни Турбиных» и «Бег». Если в «Белой гвардии» ясно выражена мысль о том, что вместе с гибелью старой интеллигенции гибнет все, то в «Днях Турбиных» и «Беге» с гибелью Турбиных гибнет только часть мира. Трагические герои - Турбин и Хлудов - гретают пародийных двойников - Лариосика и генерала Чарноту.
Героизм и личная храбрость Турбина, в одиночестве защищающего гимназию, пародийно снижена фарсовым выступлением одинокого сторожа, готового ценою жизни спасать гимназические парты. Максим - своего рода двойник Турбиных. У них тоже есть канувший в небытие «господин директор». Их жизнь тоже отдана ради исторической иллюзии. Здесь завязывается главная особенность булгаковского видения и отражения мира: трагедия и фарс. Именно горькая ирония, смех, фарс станут определяющими в описании трагической сути жизни людей, попавших под колеса истории. И в «Белой гвардии», и в «Беге», и в «Днях Турбиных» Булгаков изображал русскую интеллигенцию, гибнущую в пожаре революции.
Долгое время Булгакова называли певцом «белой гвардии», а его произведения расценивались как «прямая вылазка классового врага». Понимая невозможность выжить с романтической ностальгией по старой культуре, Булгаков в своем творчестве развивает сатирическое изображение нового мира, рожденного революцией, в знаменитой повести «Собачье сердце», в «Дьяволиаде» и других произведениях.
