Книгу «Мертвые души» Гоголя можно по праву назвать поэмой. Это право дает особая поэтичность, музыкальность, выразительность языка произведения, насыщенного такими образными сравнениями и метафорами, какие можно встретить разве что в поэтической речи. А главное – постоянное присутствие автора делает это произведение лиро-эпическим.
Лирическими отступлениями пронизано все художественное полотно «Мертвых душ». Именно лирические отступления обусловливают идейно-композиционное и жанровое своеобразие поэмы Гоголя, ее поэтическое начало, связанное с образом автора. По мере развития сюжета появляются новые лирические отступления, каждое из которых уточняет мысль предыдущего, развивает новые идеи, все более проясняет авторский замысел.
Примечательно, что «мертвые души» насыщены лирическими отступлениями неравномерно. До пятой главы попадаются лишь незначительные лирические вставки, и только в конце этой главы автор помещает первое крупное лирическое отступление о «несметном множестве церквей» и о том, как «выражается сильно русский народ». Это авторское рассуждение наводит на такую мысль: здесь не только прославляется меткое русское слово, но и Божье слово, одухотворяющее его. Думается, и мотив церкви, который впервые в поэме встречается именно в этой главе, и отмеченная параллель народного языка и Божьего слова, указывают на то, что именно в лирических отступлениях поэмы концентрируется некое духовное наставление писателя.
С другой стороны, в лирических отступлениях выражен широчайший диапазон настроений автора. Восхищение меткостью русского слова и бойкостью русского ума в конце 5 главы сменяется грустно-элегическим размышлением об уходящей юности и зрелости, об «утрате живого движения» (начало шестой главы). В конце этого отступления Гоголь прямо обращается к читателю: «Забирайте же с собою в путь, выходя из мягких юношеских лет в суровое ожесточающее мужество, забирайте с собою все человеческие движения, не оставляйте их на дороге, не подымете потом! Грозна, страшна грядущая впереди старость, и ничего не отдает назад и обратно!».
Сложная гамма чувств выражена в лирическом отступлении в начале следующей седьмой главы. Сопоставляя судьбы двух писателей, автор с горечью говорит о нравственной и эстетической глухоте «современного суда», который не признает, что «равно чудны стекла, озирающие солнцы и передающие движенья незамеченных насекомых», что «высокий восторженный смех достоин стать рядом с высоким лирическим движеньем».
Здесь автор провозглашает новую этическую систему, поддержанную потом натуральной школой, – этику любви-ненависти: любовь к светлой стороне национальной жизни, к живым душам, предполагает ненависть к негативным сторонам бытия, к мертвым душам. Автор прекрасно понимает, на что он обрекает себя, встав на путь «обличения толпы, ее страстей и заблуждений», – на гонения и травлю со стороны лжепатриотов, на неприятие соотечественников, – но мужественно избирает именно этот путь.
Подобная этическая система заставляет художника воспринимать литературу как орудие исправления человеческих пороков в первую очередь очищающей силой смеха, «высокого, восторженного смеха»; современный суд не понимает, что смех этот «достоин стоять рядом с высоким лирическим движеньем и что целая пропасть между ним и кривляньем балаганного скомороха».
В финале этого отступления настроение автора резко меняется: он становится возвышенным пророком, его взору открывается «грозная вьюга вдохновенья», которая «подымется из облеченной в святой ужас и в блистанье главы», и тогда его читатели «почуют в смущенном трепете величавый гром других речей».
Автор, болеющий за Россию, видящий в своем литературном труде путь к улучшению нравов, наставлению сограждан, искоренению порока, показывает нам образы живых душ, народа, который и несет в себе живое начало. В лирическом отступлении в начале седьмой главы на наших глазах оживают крестьяне, купленные Чичиковым у Собакевича, Коробочки, Плюшкина. Автор, как бы перехватывая внутренний монолог своего героя, говорит о них, как о живых, показывает воистину живую душу умерших или беглых крестьян.
Здесь предстает не обобщенный образ русских мужиков, а конкретные люди с реальными чертами, подробно выписанными. Это и плотник Степан Пробка – «богатырь, что в гвардию годился бы», который, возможно, исходил всю Русь «с топором за поясом и сапогами на плечах». Это Абакум Фыров, который гуляет на хлебной пристани с бурлаками и купцами, наработавшись под «одну бесконечную, как Русь, песню». Образ Абакума указывает на любовь русского народа к свободной, разгульной жизни, гуляньям и веселью, несмотря на подневольную крепостную жизнь, тяжкий труд.
В сюжетной части поэмы мы видим другие примеры народа, закрепощенного, забитого и социально приниженного. Достаточно вспомнить яркие образы дяди Митяя и дяди Миняя с их суетой и неразберихой, девочки Пелагеи, которая не может отличить, где право, где лево, плюшкинских Прошки и Мавры.
Но в лирических отступлениях мы находим авторскую мечту об идеале человека, каким он может и должен быть. В заключительной 11 главе лирико-философское раздумье о России и призвании писателя, чью «главу осенило грозное облако, тяжелое грядущими дождями», сменяет панегирик дороге, гимн движению – источнику «чудных замыслов, поэтических грез», «дивных впечатлений».
Так две важнейшие темы авторских размышлений – тема России и тема дороги – сливаются в лирическом отступлении, которое завершает первый том поэмы. «Русь-тройка», «вся вдохновенная Богом», предстает в нем как видение автора, который стремится понять смысл ее движения; «Русь, куда ж несешься ты? дай ответ. Не дает ответа».
Образ России, созданный в этом заключительном лирическом отступлении, и риторический вопрос автора, обращенный к ней, перекликается с пушкинским образом России – «гордого коня», – созданным в поэме «Медный всадник», и с риторическим вопросом, звучащим там: «А в сем коне какой огонь! Куда ты скачешь, гордый конь, / И где опустишь ты копыта?».
И Пушкин, и Гоголь страстно желали понять смысл и цель исторического движения России. И в «Медном всаднике», и в «Мертвых душах» художественным итогом размышлений каждого из писателей стал образ неудержимо мчащейся страны, устремленной в будущее, не повинующейся своим «седокам»: грозному Петру, который «Россию поднял на дыбы», остановив ее стихийное движение, и «небокоптителям», чья неподвижность резко контрастирует с «наводящим ужас движеньем» страны.
В высоком лирическом пафосе автора, устремленного мыслями в будущее, в его размышлениях о России, ее пути и судьбе, выразилась важнейшая идея всей поэмы. Автор напоминает нам о том, что скрывается за изображенной в 1 томе «тиной мелочей, опутавших нашу жизнь», за «холодными, раздробленными повседневными характерами, которыми кишит наша земная, подчас горькая и скучная дорога».
Он недаром в заключении 1тома говорит о «чудном, прекрасном далеке», из которого смотрит на Россию. Это эпическая даль, притягивающая его своей «тайной силой», даль «могучего пространства» Руси и даль исторического времени: «Что пророчит сей необъятный простор? Здесь ли, в тебе ли не родиться беспредельной мысли, когда ты сама без конца? Здесь ли не быть богатырю, когда есть место, где развернуться и пройтись ему?»
Герои, изображенные в повествовании о «похождениях» Чичикова, лишены подобных качеств, это не богатыри, а обычные люди с их слабостями и пороками. В поэтическом образе России, созданном автором в лирических отступлениях, для них не находится места: они словно умаляются, исчезают, подобно тому, как «точки, значки, неприметно торчат среди равнин невысокие города».
Только сам автор, наделенный знанием истинной Руси, «страшною силою» и «неестественной властью», полученной им от русской земли, становится единственным подлинным героем 1тома поэмы. Он предстает в лирических отступлениях как пророк, несущий свет знания людям: «Кто же, как не автор, должен сказать святую правду?»
Но, как сказано, нет пророков в своем отечестве. Голос автора, прозвучавший со страниц лирических отступлений поэмы «Мертвые души», мало кем из его современников был слышен, и еще меньше кем понят. Гоголь пытался потом донести свои идеи и в художественно-публицистической книги «Выбранные места из переписки с друзьями», и в «Авторской исповеди», и – главное – в последующих томах поэмы. Но все его попытки достучаться до умов и сердец современников оказались тщетны. Как знать, может быть, только сейчас настало время открыть настоящее гоголевское слово, и сделать это предстоит уже нам.
“Мертвые души” – лиро-эпическое произведение – поэма в прозе, которая объединяет в себе два начала: эпическое и лирическое. Первый принцип воплощается в замысле автора нарисовать “всю Русь”, а второй – в лирических отступлениях автора, связанных с его замыслом, составляющих неотъемлемую часть произведения.
Эпическое повествование в “Мертвых душах” то и дело прерывается лирическими монологами автора, оценивающего поведение персонажа или размышляющего о жизни, об искусстве, о РФ и ее народе, а также затрагивая такие темы, как молодость и старость, назначение писателя, которые помогают больше узнать о духовном мире писателя, о его идеалах.
Наибольшее значение имеют лирические отступления о РФ и русском народе. На протяжении всей поэмы утверждается идея автора о положительном образе русского народа, которая сливается с прославлением и воспеванием родины, в чем выражается гражданско-патриотическая позиция автора.
Так, в пятой главе писатель славит “живой и бойкий русский ум”, его необыкновенную способность к словесной выразительности, что “если наградит косо словцом, то пойдет оно ему в род и потомство, утащит он его с собой и на службу, и в отставку, и в Петербург, и на край света”. На такие рассуждения Чичикова навел его разговор с крестьянами, которые называли Плюшкина “заплатанным” и знали его только потому, что он плохо кормил своих крестьян.
Гоголь чувствовал живую душу русского народа, его удаль, смелость, трудолюбие и любовь к свободной жизни. В этом отношении глубокое значение имеют рассуждения автора, вложенные в уста Чичикова, о крепостных крестьянах в седьмой главе. Здесь предстает не обобщенный ббраз русских мужиков, а конкретные люди с реальными чертами, подробно выписанными. Это и плотник Степан Пробка – “богатырь, что в гвардию годился бы”, который, по предположению Чичикова, исходил всю Русь с топором за поясом и сапогами на плечах. Это и сапожник Максим Телятников, учившийся у немца и решивший разбогатеть враз, изготавливая сапоги из гнилушной кожи, которые расползлись через две недели. На этом он забросил свою работу, запил, свалив все на немцев, не дающих житья русскому человеку.
Лирические отступления в поэме «Мертвые души» – важная составляющая произведения Н. В. Гоголя. Благодаря им читатель узнает мнение автора на те или иные события, его отношение к главным героям, а также чувствует невероятную любовь Гоголя к своей стране. Какова же роль лирических отступлений в поэме «Мертвые души».
Философские отступления
К философским можно отнести такие лирические отступления, как «Толстый и тонкий», «О страстях», «О человеке» и другие. Эти три отступления встречаются в I, XI, VI главах соответственно. «Толстый и тонкий» – это сатира на современных чиновников того времени.Людей этого класса Гоголь считает самыми непорядочными, заостряя внимание на том, что к власти на Руси часто приходят люди малограмотные и глупые. В особый класс он выделяет толстых чиновников, которые всегда выглядят представительно и занимают самые хорошие должности. Эти люди всегда хитры и умеют подстраиваться под людей с еще более высокими чинами.
В лирическом отступлении «О страстях» внимание автора обращено к тому, что каждый человек в той или иной степени подвержен страстям. Кто-то страдает от низменных страстей, а кто-то появился на этот свет для благих свершений. В отрывке «О человеке» автор размышляет о человеческой сущности и о том, что с возрастом все люди меняются. Никто не может представить себя в старости.
Любовь к Родине в отступлениях
Вся поэма пронизана любовью Гоголя к своей стране. Русь – единственный положительный герой в этом произведении. Все остальные помещики и даже сам Чичиков – антигерои. яркими примерами могут служить такие отступления, как «Русь-тройка», «Русское общение», «Дороги», «Русская речь». В первом отступлении автор сравнивает Родину с лихой тройкой коней, которая свободно и лихо мчится на встречу будущему. Именно этим отрывком заканчивается поэма. Кстати, крылатая фраза «А какой русский не любит быстрой езды» принадлежит авторству Гоголя и была употреблена именно в этом отрывке.
В отрывке «Русское общение» Гоголь утверждает, что при общении с иностранцами и другими народами, наш человек способен подстраиваться и мимикрировать. С высокими чинами он разговаривает кротко и послушно и даже вся его внешность выражает покорность. Если говорить о русской речи, слово у нашего народа – всегда емкое и имеет особую силу.
Самостоятельные рассказы
К самостоятельным рассказам можно отнести «Повесть о капитане Копейкине», «Киф Мокиевич и Мокий Кифович», «Крестьяне села Вшивая спесь».
Повесть о капитане, потерявшем во время войны ногу, имела важное значение для самого Гоголя. Он очень переживал, когда этот отрывок не пропустила цензура, и его пришлось урезать.Рассказ о том, как человек сражался за свое государство, а в результате не получил от него никакой благодарности, является важным элементом, характеризующим помещичью Россию Гоголя. «Киф Мокиевич и Мокий Кифович» – лирическое отступление, которое в этих двух персонажах объединяет всех помещиков, повстречавшихся на пути у Чичикова. последний рассказ о трудолюбивом русском народе, который хоть и находится в рабстве, свободен душой и готов преодолеть все горести и невзгоды.
Жанровая уникальность «Мертвых душ» в том, что это достаточно большое по объему произведение — по-эма в прозе. Жанр романа не удовлетворил Н. В. Гого-ля, так как роман — это эпическое произведение, рас-крывающее историю судьбы конкретного человека, а замыслом автора было показать «всю Русь».
В «Мертвых душах» Гоголь соединяет лирическое и эпическое начала. Поэтичность произведению придают лирические отступления, которые есть в каждой главе поэмы. Они вводят образ автора, придают про-изведению глубину, широту, лиризм. Тематика лири-ческих отступлений разнообразна. Автор размышля-ет о господах «средней руки», «о юношестве и юно-сти», о городских людях, судьбе писателя в России. Особенно интересны размышления о воспитании метком русском слове, о России, о «толстых и тонких».
Во второй главе, где ведется повествование о Мани-лове и его супруге, Н. В. Гоголь пишет, в частности, о том, какое воспитание получают девицы в пансионах. Ироничный тон повествования («...в пансионах... три главные предмета составляют основу человеческих добродетелей: французский язык, необходимый для счастия семейственной жизни; фортепьяно, для дос-тавления приятных минут супругу, и... собственно хо-зяйственная часть: вязание кошельков и других сюр-призов») дает понять читателю, что автор не считает такую методику воспитания правильной. Доказа-тельством бесполезности подобного воспитания явля-ется образ Маниловой: в их доме «чего-нибудь вечно недоставало: в гостиной стояла прекрасная мебель, обтянутая щегольской шелковой материей... но на два кресла ее недостало, и кресла стояли обтянуты просто рогожею...», «ввечеру подавался на стол очень ще-гольской подсвечник из темной бронзы с тремя антич-ными грациями, с перламутным щегольским щитом, и рядом с ним ставился какой-то просто медный инва-лид, хромой, свернувшийся на сторону и весь в сале...». Времяпрепровождение супругов заключает-ся в длинных и томных поцелуях, приготовлении сюрпризов ко дню рождения и т. д.
В пятой главе слово «заплатанной», которым на-звал Плюшкина простой мужик, заставляет автора задуматься о меткости русского слова: «А уж куды бывает метко все то, что вышло из глубины Руси, где нет ни немецких, ни чухонских, ни всяких иных пле-мен, а все сам-самородок, живой и бойкий русский ум, что не лезет за словом в карман, не высиживает его, как наседка цыплят, а влепливает сразу, как пашпорт на вечную носку, и нечего прибавлять уже потом, какой у тебя нос или губы,— одной чертой об-рисован ты с ног до головы!». Автор обыгрывает хоро-шо известную пословицу: «Произнесенное метко, все равно что писанное, не вырубливается топором». Раз-мышляя об особенностях других языков, Гоголь под-водит итог: «Сердцеведением и мудрым познаньем жизни отзовется слово британца; легким щеголем блеснет и разлетится недолговечное слово француза; затейливо придумает свое, не всякому доступное, ум-но-худощавое слово немец; но нет слова, которое было бы так замашисто, бойко, так вырвалось бы из-под са-мого сердца, так бы кипело и животрепетало, как мет-ко сказанное русское слово».
Размышления автора о тонкости обращения разо-блачают подхалимов, которые обладают фантастиче-ской способностью определять свою линию поведе-ния, манеру обращения с людьми разного социально-го положения (причем эту особенность он отмечает исключительно у русских). Ярким примером такого хамелеонства служит поведение Ивана Петровича, «правителя канцелярии», который, когда находится «среди своих подчиненных,— да просто от страха и слова не выговоришь! гордость и благородство... Про-метей, решительный Прометей! Высматривает орлом, выступает плавно, мерно». Но, подходя к кабинету начальника, он уже «куропаткой такой спешит с бу-магами под мышкой...». А уж если он в обществе и на вечеринке, где люди чуть немного повыше его чином, то «с Прометеем сделается такое превращение, какого и Овидий не выдумает: муха, меньше даже мухи, уничтожился в песчинку!».
В заключении первого тома, гимном во славу Роди-ны звучат слова автора о России. Образ необгонимой тройки, несущейся по дороге, олицетворяет саму Русь: «Не так ли и ты, Русь, что бойкая необгонимая тройка несешься?» Неподдельная гордость и любовь звучат в этих строках: «Русь, куда ж несешься ты? дай ответ. Не дает ответа. Чудным звоном заливается колокольчик; гремит и становится ветром разорван-ный в куски воздух; летит мимо все, что ни есть на земли, и косясь, постораниваются и дают ей дорогу другие народы и государства».
Мысли и чувства автора об идеальной России выражаются в лирических отступлениях, наполненных чувством глубокого патриотизма и любви к Родине и чувством ненависти к несправедливости. В лирических отступлениях мысль писателя уходит далеко от событий из жизни главного героя и охватывает весь предмет изображения, «всю Русь», и даже выходит на общечеловеческий уровень. Мысли автора о высоком назначении человека, о судьбе Родины и народа контрастно противопоставлены мрачным картинам русской жизни.
Лирические отступления, разбросанные по всей поэме, органически вплетаются в повествование и звучат как крик боли, негодования и восторга. Они затрагивают актуальные для всех времен вопросы и усиливают впечатление от изображаемых картин. В отступлениях читатель знакомится с лицами, которые не действуют непосредственно в поэме. Это господа «толстые» и «тонкие», господа «большой руки» и «средней руки», правитель канцелярии Иван Петрович, разбитные малые, пьяницы и скандалисты и другие. Эти эпизодические лица нарисованы автором двумя-тремя штрихами, но играют большую роль. Они никогда не встречаются с главным героем - Чичиковым, но помогают автору в создании образа единой Руси.
Повествование поэмы не раз прерывают приподнято-лирические дорожные зарисовки, душевные разговоры с читателем. В одном из самых поэтических мест произведения, предворяющем рассказ о жизни и формировании личности главного героя, тема дороги и будущего России сливаются. В этом лирическом отступлении народно-разговорная речь переплетается с возвышенным тоном речи, и читатель вместе с автором проникается обаянием и музыкой самого слова «дорога» и чувством восторга перед природой: «Какое странное, и манящее, и несущее, и чудесное в слове: дорога! и как чудна она сама, эта дорога: ясный день, осенние листья, холодный воздух...»
Автор говорит о «церквях со старинными куполами и чернеющими строениями», «темных бревенчатых и каменных домах», «полях и степях», «избах, рассыпавшихся на косогоре», проникновенно передает ощущения человека, мчащегося на тройке: «Боже! как ты хороша подчас, далекая, далекая дорога! Сколько раз, как погибающий и тонущий, я хватался за тебя, и ты всякий раз меня великодушно выносила и спасала! А сколько родилось в тебе чудных замыслов, поэтических грез, сколько перечувствовалось дивных впечатлений!..»
Органически входят в поэму внесюжетные, вставные эпизоды, сцены, картины, рассуждения автора. Например, Гоголь как бы мимоходом набрасывает портреты «тонких» и «толстых» чиновников. «Увы! Толстые умеют лучше на этом свете обделывать дела свои, нежели тоненькие», - пишет Гоголь. Или сатирический портрет некоего правителя канцелярии. Среди своих подчиненных правитель - «Прометей, решительный Прометей!.. а чуть немного повыше его, с Прометеем сделается такое превращение, какого и Овидий не выдумает: муха, меньше даже мухи, уничтожается в песчинку!»
В последней главе, рассказывающей о становлении характера Чичикова, читатель снова погружается в мир пошлости и зла. На примере жизни своего героя автор очень точно формулирует принципы, господствующие в современном ему мире: «больше всего береги и копи копейку», «водись с теми, кто побогаче», «угождай начальству». С нескрываемой иронией писатель говорит о системе воспитания, при которой способности и дарования не имеют никакой ценности, а вечные истины вбиваются в головы юношей с помощью порки и других наказаний. Дух торгашества и наживы, царивший в мире крепостнического дворянства, проникал в учебные заведения и уничтожал в душах молодых людей все чистое и поэтическое.
Однако погрузив в очередной раз в мир корысти и наживы, Гоголь вновь возвращает нас к положительным началам русского характера, вселяет уверенность в светлом будущем своего народа. В лирическом отступлении, завершающем повествование, он рассказывает об одаренности ярославского мужика, долотом да молотом смастерившем дорожную кибитку, о птице-тройке, зародившейся у бойкого народа «в той земле, что не любит шутить, а ровнем-гладнем разметнулась на полсвета», о смелости и удали простого русского человека. Завершает поэму грандиозный по своей выразительности образ несущийся Руси - птицы-тройки. В последнем лирическом отступлении автор подчеркивает обреченность мира чиновников и помещиков и веру в безграничные возможности русского народа.
На протяжении всего повествования автор обращает наше внимание на тройку Чичикова, не раз указывая даже клички впряженных в нее лошадей. Тройка Чичикова является одним из главных и выразительных действующих лиц произведения. В конце поэмы мы опять видим тройку Чичикова: Селифан шлепает Чубарого по спине, после чего тот пускается рысцой. Движение тройки постепенно ускоряется, и образ тройки меняет свое внутреннее значение. Вместо тройки Чичикова появляется русская тройка, и одновременно с этим меняется и интонация повествования. Перед нами возникает образ родной земли, а кони несутся вихрем, отделяются от земли и превращаются в летящие по воздуху линии, а вместо тройки возникает Русь во всем ее стремительном движении. Речь автора напевна, наполнена эмоциональными эпитетами и синонимами, метафорами и восклицаниями: «Русь, куда ж несешься ты? дай ответ. Не дает ответа». В этом отступлении содержится итог многолетних размышлений Гоголя о судьбе России, о настоящем и будущем ее народа. Ведь именно народ противостоит миру чиновников, помещиков, дельцов, как живая душа - мертвой.
Все темы книги «"Мертвые души" Н.В. Гоголя. Краткое содержание. Особенности поэмы. Сочинения»:
Краткое содержание поэмы «Мертвые души»: Том первый. Глава первая
Особенности поэмы «Мертвые души»
