Лица России. «Жить вместе, оставаясь разными»
Мультимедийный проект «Лица России» существует с 2006 года, рассказывая о российской цивилизации, важнейшей особенностью которой является способность жить вместе, оставаясь разными — такой девиз особенно актуален для стран всего постсоветского пространства. С 2006 по 2012 в рамках проекта мы создали 60 документальных фильмов о представителях разных российских этносов. Также создано 2 цикла радиопередач «Музыка и песни народов России» - более 40 передач. В поддержку первых серий фильмов выпущены иллюстрированные альманахи. Сейчас мы - на полпути к созданию уникальной мультимедийной энциклопедии народов нашей страны, снимка, который позволит жителям России самим узнать себя и для потомков оставить в наследство картину того, какими они были.
~~~~~~~~~~~
«Лица России». Сето. «Крестники богородицы», 2011
Общие сведения
Сету (сето, псковская чудь) — малочисленный финно-угорский народ, проживающий в Печорском районе Псковской области (с 1920 по 1940 гг. - уезде Петсери Эстонской Республики) и прилегающих районах Эстонии (уезды Вырумаа и Пылвамаа), до 1920 года входивших в состав Псковской губернии. Историческая область проживания народа сету носит название Сетумаа.
Точную численность сету установить трудно, так как данный этнос, не внесённый в списки народов, проживающих на территории России и Эстонии, подвергся сильной ассимиляции; примерная оценка численности — 10 тысяч человек. При переписях населения сету обычно записывали себя эстонцами ирусскими.
По данным Всероссийской переписи населения 2010 года численность сету в России составила 214 человек (городское население — 50 человек, сельское — 164), по данным Периписи населения 2002 года, численность сето на территории России - 170 человек.
По этнолингвистической классификации народ сето относится к финно-угорской группе уральской языковой семьи. Основой языка сето является вырусский диалект эстонского языка. Хотя сами сето считают, что обладают отдельным языком, не имеющим аналогов в Эстонии.
Сету, в отличие от лютеран-эстонцев, являются православными. В течение нескольких веков, приняв обряды православия, и соблюдая их, сету не имели перевода Библии. Русские, проживавшие рядом, не считали сету полноценными христианами, называя их полуверцами , часто это наименование выступало в качестве этнонима.
Основу хозяйства, сложившегося у сето к середине XIX века, составляли пашенное земледелие и животноводство.Они выращивали зерновые, а из технических культур - лён, разводили крупный рогатый скот, овец, свиней, держали домашнюю птицу. В тех волостях, где почвы были неблагоприятны для выращивания льна (сетуские деревни близ Псковского озера), крестьяне занимались гончарным производством.
У сето развито прикладное искусство: узорное ткачество, вышивка и вязание, плетение кружев. Характерно обилие вязаных шерстяных носков, перчаток, варежек.
Очерки
Pääväst! Mõistat sa kõnõlda seto keelen?
Добрый день! Вы говорите по-сетуски?
Итак, небольшой запас слов на сетуском языке у нас имеется. К нему добавим информацию о самом языке.
Сетуский язык относится к прибалтийской группе финно-угорских языков. В в 1997 году Выруский институт провел исследование в Сетумаа. Итоги таковы: 46% опрошенных назвали себя сетуками, 45% эстонцами. Язык, на котором говорят сету, опрошенные назвали сетуским языком. Оказалось, что на местном наречии говорит постоянно 50% опрошенных, 23% говорит иногда, 8% редко, остальные не говорят вообще. В среде ценящей сетускую культуру молодёжи был отмечен возврат к сетускому языку.
Сетумаа(Setumaa) — историческая область обитания народа сету, в буквальном переводе «земля сету». Разделена административно на две части: одна часть находятся в Эстонии (в уездах Пылвамаа и Вырумаа), другая находится в Печорском районе Псковской области на территории Российской Федерации.
В Сетумаа можно в магазине или прямо на улице услышать сетуский язык и понять, что разобрать его не так-то легко, хоть он и похож на эстонский.
Теперь, получив исчерпывающую предварительную информацию, можно погрузиться в историю и жизнь народа сету.
И начнём мы не с преданий старины глубокой, а со свадебного обряда. Через него, через этот обряд, можно всю жизнь сету узнать в мельчайших подробностях.
Сватовство происходило под вечер
Сетуская свадьба XIX веке была в свое время подробно описана известным лингвистом и фольклористом Якобом Хуртом (1839-1907).
Первый этап, или предсвадебный комплекс (самый протяженный во времени: от трёх-четырёх недель до двух-трёх месяцев), включал в себя сватовство, которому иногда предшествовала разведка - тайный осмотр хозяйства семьи невесты, дымничанье (окончательный сговор), обручение.
Бывали случаи, когда сватали по-тёмному: жених и невеста лишь на обручении и знакомились. Сватовство происходило под вечер.
Сваты приходили вместе с женихом. Во время сватовства испрашивали согласия родителей невесты и самой девушки на брак (согласие последней было нередко простой формальностью).
Первым символическим даром от парня, ещё не ставшего женихом, был головной платок. Бутылку вина, принесённую сватами, после совместного распития родители девушки, в случае их согласия, накрывали рукавицей или платком. Кроме того, каждому из пришедших хозяйка (мать) на прощание дарила по паре рукавиц.
Через несколько дней родители девушки отправлялись смотреть хозяйство жениха и знакомиться с будущей новой родней. Этот обычай получил название «дымничание» (сговаривание). Если люди и хозяйство не нравились дымникам (дескать, бедные они, грубые), то платок, подаренный парнем при сватовстве своей избраннице, возвращался обратно к жениху-неудачнику.
И это означало разрыв.
Если платок не возвращали, считалось, что сговор (дымничание) состоялся.
Примерно за неделю до венчания происходило обручение - «большое вино» (suur vino). Жених со своими родственниками и сватами опять приезжал в дом невесты. Собравшиеся девушки и женщины пели величальные песни, жених дарил своей суженой обручальное кольцо и деньги.
Собственно только после обручения парень и девушка официально становились в глазах общества женихом и невестой. Кстати говоря, именно с этого времени девушка-невеста начинала носить особую «плохонькую» одежду: белый платочек, рубаху без тканых украшений, белый сукман-сарафан или синий - китасник.
Многие пожилые женщины утверждают, что невеста переставала в этот период также носить и металлические украшения. Другие же дают понять, что ношение украшений не запрещалось. Но скромному поведению просватанной девушки должно было соответствовать и скромное убранство.
Когда обе стороны заканчивали подготовку к свадьбе и был определён её день, тогда невеста вместе с четырьмя-шестью подругами начинала обход родственников и соседей, которых она приглашала на прощание и на свадьбу.
Прощание происходило во дворе у крёстного отца или крёстной матери. Невеста в сопровождении своих подруг, обходя всех присутствующих «по кругу», кланялась и обращалась к каждому с особым причитанием, предназначенным только для этого гостя. Во время прощания невеста оплакивала саму себя, скорое расставание «навеки» со своей семьей, общиной, подругами и бывшим «сердечным другом».
Данный обычай свадебных причитаний - самый вариативный и эмоционально напряжённый. За два-три дня до венчания, а в XIX веке после венчания, но до свадебного пира, в дом жениха привозили постель невесты - будущее брачное ложе, которое невеста (её подруга) стелила в клети.
Сама невеста хранила молчание
Утром в день венчания невеста сидела под образами, одетая к венцу, рядом со своими крёстными отцом и матерью. Родственники, односельчане, подходя по очереди, пили за здоровье невесты, клали деньги на блюдо, стоящее перед ней.
Всё это происходило под непрерывные причитания родственниц и подруг, в то время как сама невеста хранила молчание.
Вскоре приезжала партия жениха с дружкой (truzka) во главе. Дружка с кнутом или посохом заходил в дом, откуда выводил невесту после родительского благословения, укрытую особым большим платком - покрывалом невесты (kaal, suurratt), и свадебный поезд отправлялся в церковь.
В первых санях, которыми правил дружка, ехала невеста со своими крёстными родителями, во вторых санях сидел жених. Пока происходило венчание, сундук с приданым (vakaga) перевозили в дом жениха. Возвращались от венца молодые вместе с дружкой уже в одних санях. Когда выходили из саней, то первым всегда шёл дружка, чертя в воздухе кнутом или посохом охранительные знаки - кресты. Если венчались в воскресенье, то после благословения молодых родителями жениха сразу же начинался свадебный пир.
На свадебном пиру молодую одаривали гости. Молодая, в свою очередь, одаривала родственников жениха, что знаменовало её вступление в новый род.
После одаривания молодых провожали в клеть - на брачное ложе.
Утро следующего дня начиналось с ритуала бужения (от глагола «будить») молодых. Будили дружка или крёстный отец молодой.
Затем на молодую надевали женский головной убор линик. Это означало её переход в новую социально-возрастную группу и начало нового этапа свадьбы, который продолжался обычно от одного до трёх дней.
Молодая при этом вновь одаривала свекровь и других новых родственников. После этого молодых вели в баню. В XX веке ритуальная баня приобрела характер шуточного действа. С этого момента начинались весёлые свадебные игры с шутками и озорством. В дымную баню пытались затащить крестных родителей, гостей. На свадьбе появлялись ряженые: кузнец, желающий подковать невесту, и другие «маски». На третий день всей свадьбой ездили в дом родителей молодой.
После завершения свадебного гулянья, свекровь впервые выводит молодую по воду к ручью или колодцу. Здесь молодая опять одаривает платком или рукавицами источник, из которого она берёт воду. Затем её отводят в хлев, где молодая должна положить полотенце или рукавицы на корову - одарить духа, хозяина хлева.
Многие черты свадебной обрядности сету роднят её с карельской, ижорской, другие - с эстонской, латышской. Однако основные этапы имеют общий местный межэтнический вариант свадебной обрядности. И он типологически близок к русской (православной) северо-западной традиции.
Терпелив рыбак, он знает, что удачу надо ждать
Отвлечёмся от обыденной жизни и послушаем сказку, которая очень похожа на песню. Из сказки «Айво и одноглазая щука» мы узнаём много интересного про национальный характер сету.
Айво в челноке однажды вышел в озеро под утро и большой поставил невод. Стало солнце подниматься, словно в зеркало, смотреться в синеву воды озёрной. Айво невод поднимает - ни одной рыбешки нет, даже маленькой плотвички, даже юркого ерша. Вновь пускает невод Айво в глубину озёрных вод.
Терпелив рыбак, он знает, что удачу надо ждать... Поднялось повыше солнце, синеву зазолотило в небесах и на воде. Снова тащит невод Айво. Снова в неводе улова никакого нет совсем, легок невод, как вначале. Ни салаки в нём, ни щуки, ни тяжёлых судаков. Айво в третий раз бросает, терпеливый, смирный Айво, свой надёжный, крепкий невод в глубину — и снова ждёт. И уже над головою светится-сияет солнце, темя жарко напекло.
В третий раз перебирает Айво невод — ни рыбёшки. Не сверкает чешуя, серебром не отливает сеть смолёная его... И тогда озлился Айво, терпеливый, смирный Айво, на Хозяина Воды, на Озёрного Владыку. Плюнул в воду, рассердясь, кулаком по водной глади стукнул, брызги полетели. И в сердцах он закричал: «Ты зачем, владыка Пейпси, рыбу в невод не пускаешь и не даришь мне улов?!
Я не первый год рыбачу, мы давно с тобою дружим, и всегда ты мне удачу посылал из глубины. И всегда уловом крупным, судаком и щукой были сети у меня полны. Я ж тебе всегда подарки очень щедрые дарил: перед каждою рыбалкой хлеб, завёрнутый в берёсту, а бывало, даже яства по волне к тебе пускал. А на праздник непременно я всегда хмельного мёда выливал горшочек в воду, чтобы ты повеселился... Чем тебе не угодил я, и на что ты рассердился? Что ты хочешь от меня?!»
И от слов горячих Айво гладь озёрная вскипела, волны вдруг забушевали, небо чёрной пеленою вдруг покрылось, гром ударил, поднялась большая буря. И челнок долблёный Айво буря к берегу помчала и ударила о камень, о прибрежную скалу, и разбила сразу в щепки. А рыбак и сам, как щепка, от могучего удара полетел он над водою и упал с такою силой, что сознанье потерял он.
И, как мёртвый, пролежал он до заката. Но очнулся, встал и вспомнил, что случилось, огляделся, отряхнулся... Видит — озеро спокойно, а у ног его лежит на песке большая щука.
«Вот спасибо. Водяной! — закричал оживший Айво, — ты разбил челнок мой верный, но меня в живых оставил, да ещё и с этой щукой я теперь домой вернусь!»
Потянулся Айво к щуке, что лежала и хватала воздух ртом своим зубастым. Взял её — и в изумленье тут же выронил. Была эта щука — одноглазой! Да, всего одним лишь оком на него смотрела рыба...
«Что за диво?! — прошептал он — Я ещё ни разу в жизни одноглазых рыб не видел...» Только в тот же миг опять бедный Айво изумился: щука вдруг заговорила! С человеческою речью одноглазая рыбёха обратилась к рыбаку, пасть зубастую разинув: «Ты меня послушай, Айво! А послушав, на свободу отпусти, отдай воде... Я — посланница владыки, что водой озёрной правит, озером Чудским владеет.
Он велел тебе сказать: слишком, Айво, ты зазнался, что в деревне и в округе ты удачливее всех в мастерстве рыболовецком, что всегда твой невод полон рыбой самою отборной. Всем ты хвастаешься, Айво, что с владыкою озёрным вы давно друзьями стали. Вот он и решил проверить, друг ему ты или недруг. Мало ты подарков даришь в благодарность Водяному. Что там хлеб и мёд хмелящий! Нет, поди-ка докажи ты, что тебе для Водяного ничего не жаль на свете — подари ему жену!
До утра пусти ко дну свою жёнушку родную, распрекраснейшую Марью, мать твоих пяти детей. Водяной давно уж знает, что во всём краю озёрном нет ни женщины красивей, ни хозяйки домовитей. Так отдай же до рассвета Марью в жёны Водяному! Пусть она ему послужит... А иначе — не видать никакой тебе удачи. Он тебе не только рыбы никакой не пустит в невод — он тебя совсем утопит... Эта буря — лишь задаток, лишь урок тебе, рыбак! Вот и всё я рассказала, что велел мне Водяной. А теперь меня на волю отпусти, рыбак, скорей...»
Бросил Айво щуку в воду, сел на камень и заплакал он горючими слезами. Долго плакал Айво бедный, хоть не плакал никогда он даже в детской колыбели... Как не плакать, если Марью больше жизни он любил. Только знал он про свирепый нрав озёрного владыки, знал, что тот не только может одного его оставить без улова, но и всех рыбаков из сёл прибрежных, а не то и всех погубит! Стоит пальцем шевельнуть — буйною водой затопит все рыбачьи наши сёла. Дед рассказывал — бывало в старые века такое... Нет, не шутят с Водяным, и нельзя ему перечить… «Только как же мне без Марью? — горько думал бедный Айво. — Без неё мне и не жить...»
И домой приходит Айво.
Ждать его давно устали все домашние. И спят. Дети спят, и дремлет Марью... На руки её берёт он и, слезами обливаясь, к озеру её несёт. Там он сел в челнок соседа и во мраке предрассветном вышел в озеро, с собою рядом усадив жену и держал её покрепче, чтоб она не просыпалась. Вышел Айво к середине полноводного простора, бросил весла, встал над лодкой, поднял на руки жену, поднял Марью, чтобы бросить в голубую глубину...
В этот миг на самой дальней кромке озера Чудского первый луч сверкнул рассветный и лицо уснувшей Марью осветил он, озарил...
И опять увидел Айво, как она была красива! И вскричал он: «Нет, Хозяин, Царь Озёрный, Водяной! Эту дань ты не получишь, я отдам тебе другую. Верный друг тебе нужнее, чем жена. Рыбак умелый, тайны озера Чудского я тебя не хуже знаю и помощником надёжным буду я тебе навек. Не отдам тебе я Марью — пусть она живёт на свете меж людьми, а я с тобою вечно буду под водою. Получай же ты меня!».
И как только бедный Айво, положив на днище лодки спящую свою жену, распрямился, изготовясь прыгнуть камешком на дно, — рыба из воды взметнулась, белой чешуёй сверкая, словно молния живая! Одноглазую, чудную Айво щуку в ней узнал. И единственным сверкая глазом тёмно-золотым, щука вновь заговорила: «Отправляйся, Айво, с миром к своему родному дому, увози с собою Марью. Ты озёрному владыке доказал рыбачью верность. Он тебе отныне верит. Знает он, что ты и жизни для него не пожалеешь... Так живи же долгий век!»
И ушла обратно в воду... И причалил Айво вскоре к мысу, к берегу родному. И тогда проснулась Марью и сказала в удивленье: «Ты зачем меня принёс к озеру, в челнок соседский усадил? Ведь свой — хороший, вот он, твой челнок надёжный, доверху забитый рыбой, новый невод рядом с ним!..»
И жене ответил Айво: «Не хотел тебя будить я и сюда принёс, чтоб снова мы, как в годы молодые, вместе встретили зарю!»
Жизнь, запечатлённая в песне
Красивая сказка, её действительно надо петь, а не рассказывать. Что же касается сетуского фольклора в целом, то до наших дней сохранилось богатейшее, поразительное по красоте и разнообразию народно-поэтическое творчество сету: песни, музыка, танцы, сказки, предания, пословицы, загадки, игры. Все календарные и семейные обряды, все этапы трудовой деятельности, повседневная жизнь сету запечатлены в песне, каждое ритуальное действие закреплено звуком и образом.
Первооткрывателем сетуского фольклора был Фридрих Рейнхольд Крейцвальд, но крупнейшим собирателем и специалистом в области поэтического творчества сету является Якоб Хурт. Знаток сетуской культуры, он хотел издать «Книгу о сету», но, к сожалению, не сумел реализовать задуманное. Свет увидели только три тома «Песен сету» (1975 текстов песен), изданные в 1904 - 1907 годах Финским литературным обществом.
По наблюдениям Якоба Хурта, у сету была своя классификация песен. Они разделяли их на три группы:
1) старинные (wana laulu), «унаследованные с древних времен», песни сказочного, легендарного или мифологического, а также нравоучительного содержания, т.е. лиро-эпические; 2) очередные или порядковые (korra laulu) - все песни, которые переходят из поколения в поколение и повторяются из года в год, из жизни в жизнь, то есть трудовые, обрядовые, игровые; 3) суетные песни, то есть импровизации (tsorts laulu) - песни между прочим, в том числе и непристойные. Все они, будучи выражением душевного настроения, забываются столь же быстро, как они и возникают.
Хранительницами песенно-поэтических традиций сету в XIX веке были женщины, лучших из них, владеющих даром импровизации, в Сетумаа называли Матерями Песни. Игра же на музыкальных инструментах считалась исключительно мужским делом.
Как и у всех прибалтийско-финских народов, древнейшим и наиболее чтимым музыкальным инструментом у сету был каннель.
Каннель сделал Творец из можжевельника
По легенде, каннель сделал Бог из можжевельника. А все остальные музыкальные инструменты (дудку, флейту, свирель, рожок, скрипку, гармонь) изобрел для соблазна людей дьявол.
Сету верили, что заключенная в каннеле чудесная сила способна отогнать смерть. Во время Великого поста, когда всякий шум и веселье, даже озорство детей старше семи лет, запрещалось, игра на каннеле считалась богоугодным делом: каннель - прекрасный инструмент Иисуса (annel - illos Eessu pill).
В повествовательном фольклоре сету особо следует выделить сказку. Среди сету было много сказителей (сказительниц), обладающих умением развертывать фабулу. Здесь эстонские фольклористы записали самые длинные сказки. Характерно, что если сказка содержала стихотворные вставки, то сету действительно их напевали.
Предания не пользовались такой популярностью, как сказки, однако и их у сету сохранилось достаточно. Многие предания, зафиксированные этнографами XIX века, можно слышать и сегодня. Они почти не изменились. Например, предание о мужике, который пытался использовать для хозяйственных нужд Иванов камень.
Большая часть сетуских преданий носит локальный характер и связана с местными священными камнями, каменными крестами, часовнями, источниками, могильниками, чудотворными иконами и историей Псково-Печерского монастыря.
Среди последних есть и предание о печерском богатыре, именуемом Корнилой. В этой своеобразной сетуской Калевале (правильнее сету-выруской, так как «печерский богатырь» является также героем сказаний у выруских эстонцев), кроме ратных подвигов, в числе деяний богатыря - строителя стен Печерского монастыря, замечательная кончина или бессмертие.
Предание рассказывает, что богатырь после отсечения головы Иваном Грозным взял ее в руки, пришел в монастырь и улегся спать, предсказав, что не восстанет от смертного сна до тех пор, покуда не начнется распря столь великая, что кровь хлынет через построенные им монастырские стены.
Это сетуское предание о печерском богатыре сопоставимо с эстонским преданием о богатырях Калевипоэге и Суур-Тыле и русскими легендами о преподобном Корнилии и святителе Николае.
Последний тоже, по утверждениям сету, лежит в Тайлове - самом заповедном сетуском приходе XIX века - и восстанет в час последней битвы.
Тематика песен и повествований у сету та же, что и у других земледельческих народов Восточной Европы. Но именно в фольклоре сету наиболее последовательно отразились характерные черты их социально-конфессиональной общности: групповое сознание православных крестьян-общинников, не испытавших помещичьего произвола.
А что с пословицами? В сборнике Eesti murded («Эстонские диалекты», Tallinn, 2002) опубликовано несколько пословиц и загадок сету (спасибо Сергею Бычко за перевод). Без них фольклорный космос сету был бы неполным.
üä ’ tunnus äü, ’ ’ tunnus ’ikkust. Хорошего ребёнка узнают в люльке, злую собаку узнают щенком.
ä ä ’, õõ ä ä purug’. В своём глазу не видишь бревна, а в чужом глазу увидишь и крошку.
Inemine om kur’i ku kõtt om tühi, pin’i om kur’i ku kõtt om täüz’.
Человек зол, когда мешок пуст, собака зла, когда мешок полон.
Koolulõ olõ ei kohutt.
Мёртвому не страшно.
И парочка сетуских загадок из этой же книги.
Kolmõnulgalinõ ait kriit’ti täüz’ - tatrigu terä. Четырёхугольный амбар полон мела (гречишное зерно).
Hõbõhõnõ kepp’, kullane nupp’ - rüä kõr’z’. Серебряный посох, золотой набалдашник (ржаной колос).
А ведь и правда, ржаной колос очень похож на серебряный посох с золотым набалдашником.
Прекраснейший край Setomaa
Сами сету считают свой край, представляющий обособленный этнографический район на стыке двух государств, самым прекрасным местом на земле. «Setomaa om ilolinõ!» - говорят они про свою вотчину. Это не большой участок территории на границе Эстонии и Российской Федерации, там где Эстонские уезды Вырумааи и Пылвамаа соседствуют с Печорским районом Псковской области на территории РФ. Численность народности сету составляет примерно 10 000 человек в Эстонии. Около 200 человек живут в РФ, 50 из которых проживают в городе, остальные являются сельским населением, непосредственно в Псковской области живёт 123 человека из числа сету. Сейчас в Российской Федерации сету внесены в список коренных малочисленных народностей РФ, а их традиции и песенная культура находятся под охраной эгиды ЮНЕСКО.
Говорят сету на вырусском диалекте эстонского, по сути это немного преобразованный язык Выру, который в самой Эстонии совершенно исчез. Сету в свою очередь утверждают, что являются носителями отдельного, самостоятельного языка. Письменности сету не знали, сейчас пользуются эстонской азбукой. Сету и эстонцев объединяет не только схожая лингвистика, но и общий предок - финно-угорское племя эстов. Разделение двух родственных народов произошло в XIII веке, когда земли Ливонии были захвачены германскими рыцарями Тевтонского ордена. Тогда предки нынешних сету бежали от насильственного обращения в христианскую веру. Поселились они как раз на границе Эстонии и Псковской области. Там, они долгое время жили между двумя христианскими мирами: католического Ливонского ордена и православного Пскова, тем не менее оставаясь долгое время язычниками.
«Kül’ oll rassõ koto tetä’ katõ ilma veere pääl»
«Собственный дом между двух различных частей света выстроить очень трудно» - так говорят сету. На протяжении веков сету жили в тесном соседстве со многими народами. Общение с другими национальностями, конечно, отпечаталось на некоторых культурных традициях. Но тем не менее сету умудрились не только мирно уживаться с соседями, но и сохранить собственные традиции, создав определённую буферную территорию между разными культурами западной и восточной Европы. В период царской России Сетумаа входила в состав Псковских земель, Выромаа принадлежала Лифляндской губернии. В XVI веке, под протекторатом настоятеля Псково-Печорского монастыря, началось активное обращение местного населения в православие. Следует сказать, что для не знающих письменности и не владеющих русским языком сету, обращение в христианство носило только обрядовый характер, без вникания в основы религиозного учения. Сету ходили вместе с русскими в церковь, участвовали в культовых богослужениях, но это не мешало им сохранять собственные языческие традиции: почитать силы природы, носить амулеты, проводить ритуалы посвященные богу Пеко, приносить ему дары.
Языческие обряды, проводившиеся массово всей общиной, искоренены были церковными властями только в XIX веке, на индивидуальном же уровне уход от традиционных верований произошел ещё позже в ХХ веке. Сперва этому способствовало распространение всеобщего образования, а потом диктат советской власти с идеологией воинствующего атеизма. Из-за своих религиозных взглядов и своеобразного виденья мира сету оказались непонятыми ни среди русских, ни среди своих братьев-эстонцев. Эстонцы считали их чужими из-за лингвистических особенностей языка, православной религии, близости к славянам. Русские так и не приняли, потому что считали безбожниками, называли «на половину верующими». Сету держались особняком, а привнесенные другими народами обычаи, органично переплетённые с собственными традициями, породили уникальную, самобытную культуру не похожую на другие.
Немного истории
Крепостного права сету никогда не знали, земли Сетумаа всегда принадлежали Псково-Печорскому монастырю, люди жили бедно, но свободно. Пика своего развития самобытная культура сету достигла в период Российской Империи. В те годы вся земля сетов, или как называют её эстонцы Setomaa, находилась в составе Псковской губернии и не была разделена государственной границей. После подписания Тартуского мира Сетумаа полностью, в том числе и нынешний Печорский район, отошли во владение Эстонии. Тогда эстонские власти занялись образованием местного населения, стали строиться школы. Обучение велось, естественно, на эстонском языке. После 1944 года когда, когда Эстонию сделали частью СССР, Печорский район снова стал частью Псковской области, а уезды Вырумаа и Пылвамаа остались эстонскими. Граница разделила Сетумаа на две части, правда разделение это было формальным.
Административную границу люди могли пересекать в обе стороны, в то время начался отток населения в Эстонскую ССР. Переезжали по многим причинам: родственные связи, качественно лучший уровень жизни, возможность получать образование на более близком и понятном эстонском языке. Происходил естественный процесс ассимиляции сету эстонцами. Надо сказать, что советские власти не выделяли сету как отдельную этническую группу, причисляя их к эстонской национальности. Когда Эстония снова обрела независимость, впервые за всё время граница, разделяющая Сетумаа, стала фактической, межгосударственной. Такое положение вещей значительно затруднило миграционный процесс и осложнило между родственные связи. Нужно сказать что сами сету в вопросе национальной самоидентификации сделали выбор в пользу Эстонии.
Сейчас каждый второй житель эстонской части Setomaa определяет себя как этнический сету. На территории Сетумаа, принадлежащей РФ, коренного населения остались считанные единицы. В последние годы российские власти озаботились сбережением культурного наследия, внеся народ в списки малочисленных. Большая заслуга, по сохранению исчезающей культуры, принадлежит энтузиастам: создан музей народности сету, в Варваринской церкви, что в Печорском районе, ведётся служба как на русском так и на сетуском языках, поддерживается в чистоте и обиходе сетуское кладбище расположенное возле Мальского монастыря. Проводятся народные празднования с внесением элементов национальной культуры, таких как традиционная одежда, старинные ритуалы и, конечно же, самобытные фольклорные песни, являющиеся общемировым культурно-духовным достоянием.
Матерями Песни сету называют песенных сказительниц, которые хранят фольклорные поэтические традиции, передавая знания от поколения в поколение по женской линии. Лучшие сказительницы знают на память более 20 000 стихов и обладают даром импровизации. Такая исполнительница не только держит в голове уже существующие песни, но на ходу может, в форме песнопения, красноречиво передать о происходящих на данный момент событиях. Песенные традиции сету уникальны не только в этом - пению присуще многоголосие, когда поочерёдно солируют то вокалист, то хор. Хоровое пение, при этом, также может разбиваться на несколько голосов. Верхний голос, самый звонкий, высокий называется killõ, а самый протяжный, нижний torrõ. Характерны при исполнении горловое пение и запев.
Песнопения leelo были для сету не просто народным творчеством, они являлись своеобразным языком для общения. Вопреки устоявшемуся повсеместно мнению, что для грамотного пения нужно обладать хорошим вокалом, слухом, к тому же долго учиться, сету считали, что петь способен всякий, нужно было только усвоить их песенную систему и знать язык. Песенницы сету в своих леэло повествуют, слушателю, не только древние эпические предания или придумывают умелые импровизации, но отображают внутренний духовный мир - собственный и своего народа. Сету говорят, что пение это как серебряные переливы, «звучит песня в Сетумаа, словно звон монет» - «Laul lätt läbi Setomaa hõpõhelme helinäl».
Национальная одежда и украшения
О звенящих серебряных монетах речь в поговорке идёт не зря. Женщины сету, а именно они являлись исполнительницами народных песен, очень любили традиционные украшения из серебра. Такие изделия были не просто предметом гардероба, но несли в себе глубокий символизм. Первую тонкую цепочку из серебра получала девочка при рождении, с ней же её и хоронили. Когда девушка выходила замуж, то ей вручалась крупная серебряная брошь, служившая не только украшением и статусным знаком замужней женщины, но являлась личным оберегом. По праздникам женщины надевали на себя как можно больше украшений из серебра, иногда вес такого «гарнитура» мог достигать до шести килограммов. Отличительной деталью праздничного наряда сетуских красавиц были ожерелья из множества серебряных монеток, порой нанизанных в несколько рядов, некоторые женщины украшали себя и вовсе массивными нагрудниками из серебра в форме диска.
Для традиционных нарядов сету, кроме обилия серебряных украшений, характерной чертой являлось сочетание белого, черного и разных оттенков красного. Белые рубахи, мужские и женские, украшались вышивкой, сделанной красными нитками, с применением сложной техники. Национальной женской одеждой были не сарафан или юбка, а платье без рукавов, которое одевали поверх рубахи, обязательно повязывали передник. Платье, штаны, верхнюю одежду шили из тонкошерстной ткани, рубахи из льняной. Женщины и девушки носили платки, подвязывая их под подбородок или вышитые головные повязки, мужчины - войлочные шляпы. Отличительной чертой гардероба являлись кушаки, женские и мужские, такие пояса изготавливали с применением разных техник (вышивки, плетения и иных), но неизменным являлось одно - преобладание в изделие красного цвета. Привычной обувью были лапти, сапоги надевали по праздникам, как правило.
Религиозные традиции
Сету привыкли жить по соседству с другими народами и научились ладить с ними, принимать чужие верования, но не забывать своих, исконных религиозных традиций. Так для мировоззрения сету свойственно гармоничное сочетание христианских культовых обычаев и древних языческих ритуалов. Сету ходят в церковь, отмечают христианские праздники, почитают святых, крестят своих детей и в тоже время соблюдают языческие культы, восхваляя собственного бога плодородия Пеко и принося дары ему. В Янов (Иванов) день они ходят на церковную службу, а после отправляются поклониться к священному камню, в культовом месте оставляют жертвоприношения - шерсть, хлеб, монеты. По большим православным праздникам сету всегда стараются побывать в церкви святой Варвары в Печорах. Они считают данных храм своим. Будничные богослужения раньше проводились в часовнях, как правило в каждой деревне возводили собственную часовенку.
Весьма не обычен обряд погребения сету. Похоронные традиции остались практически неизменными и в наши дни. В мировоззрении сету - физическая смерть приравнена к социальному событию, это своеобразный переход человека из одной среды в другую, изменение его статуса. Похороны не обходятся без ритуальных песнопений - причитаний. После того как усопшего погребли, на могильных холм стелилась скатерть, выкладывались кушанья, принесённые из дома. Ритуальными блюдами, как в прошлом так и теперь, являются варёные яйца и кутья «kutja» - отварной горох с мёдом. С кладбища все уходят в спешке, по возможности окольными путями, как бы прячась от смерти, которая может догнать. Дома садятся за накрытый стол. Поминальная трапеза, традиционно, состоит из простых блюд: жареной рыбы и мяса, самодельного сыра, кутьи, овсяного киселя.
Наши дни
Правительства обоих стран, где расположена исконная земля сету «Setomaa», в прежние годы не слишком были озабочены судьбой малого народа, но теперь дела обстоят иначе. Сейчас многие сету продолжают сохранять старые обычаи, такие как религия, песенная культура, обрядовые традиции, возрождается ремесленное искусство, в церквях ведутся богослужения на языке сету, созданы программы по налаживанию сельского хозяйства и обустройству территорий. Насколько данные меры будут успешны? Покажет только время.
Музей народности Сето
Народность Сето имеет древнюю прибалтийско-финскую этническую основу. Более пятисот лет они оседло проживали на юго-востоке Эстонии и на землях Псково-Печерского монастыря. Землю свою они называли Сетомаа. Приняв православие, они молились с русскими в одних церквях, вместе отмечали церковные праздники, но это не мешало им хранить свои древние языческие традиции, почитать бога Пеко, приносить ему дары, верить в обереги. Сето вели натуральное хозяйство и жили обособленно. Музей расположен в сарае-амбаре на усадьбе сетусского крестьянина, где собраны фрагменты быта сето. Каждая вещь там напоминает о создателях и владельцах: домашняя утварь, предметы обихода, национальная одежда.
Оригинальность данного музея заключается в том, что он хранит память о конкретных людях и расположен в своей исконной исторической и природной среде. Побывав в музее, Вы познакомитесь с историей и бытом народности сето, Вас пригласят попить чая с травами и послушать удивительные песни сето; увидите ткацкий станок в действии (есть возможность и купить самотканые дорожки).
Первое упоминание о его представителях в исторических документах
относится к 1675 году. По одной из версий, они «осколок» древней чуди,
с которой встретились славяне, когда заселяли северо-запад Восточно-
Европейской равнины. Другая версия - они потомки эстов, бежавших
в Средние века от насильственной католизации… Их называют полувер-
цами за православную веру и мощный пласт языческих элементов, а
также язык, не понятный ни русскому, ни эстонцу, но до недавнего вре-
мени считали эстонцами. Единая религия с местным русским населением
позволила сето перенять у русских ряд элементов материальной культуры,
удачно вписав их в свою собственную, совершенно уникальную.
На сегодняшний день по данным Печорской районной общественной
организации «Этнокультурное общество народа сето» численность мало-
численного народа сето в Печорском районе составляет около 337 чело-
век, а максимальная численность сето за все время их существования -
свыше 20 тысяч.
Особенности культуры сето являются пря-
мым отражением культурной ситуации эстонско-
российского пограничья. Вместе с тем, сето
являются совершенно уникальным народом, со-
хранившим, в отличие от соседей (эстонцев и рус-
ских), много элементов традиционной культуры
вековой давности.
Языческая составляющая культуры сето нашла свое отражение пре-
жде всего, в одежде - на рубахах, на верхней суконной одежде ряпик
- традиционная красная кайма, оберегающая от злых духов, от сглаза.
Предметы одежды сето украшались отличительным орнаментом. По
женской линии у сето передается семейное богатство - серебряные
украшения. Фибулу (большая брошка 29 см. диаметром), что носят на
груди замужние женщины, мать потом передаст самой юной матери в
роду - дочери или невестке. Фибула у женщин закрывает грудь. Се-
ребряные цепи ударяют по брошке, звенят, отгоняя злых духов.
Интересный сетоский обряд в ночь на Рождество: мать кладёт под
подушку дочерям серебряные украшения, а с утра, когда все просыпа-
ются, она кладет фибулу в таз, наполняет водой, и дочери умываются.
В этот день девочкам до вечера запрещалось выходить из дома и идти
в гости к подружкам. Традиционно в этот день первым в дом должен
был войти мужчина - как Бог, а если вошла женщина, то могла при-
нести несчастье…
Существует и чисто мужская традиция. На Покров мужчины всегда от-
мечали сбор урожая, и у них был идол бога Пеко. Мужчины собирались
вечером, брали с собой шпик, яйца, традиционный самогон на хлебе,
вместе молились, чтобы хватило урожая и на еду, и чтобы посеять на
следующий год. Далее идола бога Пеко передавали мужчине, у кото-
рого оказался самый скудный урожай - идола помещали в амбар, и он
должен был принести удачу.
На праздниках гости сначала собирались в домах, трапезничали, потом
собирали всё со стола и шли на улицу, куда выходили со всех домов.
И гордился тот, у кого было больше гостей.
Одной из отличительных характеристик быта сето являются домотканые
шерстяные полотенца, которыми украшали только иконы. В сетоском доме
у окна стоял ткацкий станок, на котором ткали все - от тончайших зана-
весок до толстых половиков. Огромные деревянные сундуки были запол-
нены домашней одеждой, а, выходя замуж, невеста брала с собой специ-
альный свадебный сундучок.
До наших дней дожило богатейшее, поразительное по красоте и раз-
нообразию народнопоэтическое творчество сето: песни, музыка, танцы,
сказки, предания, пословицы, загадки, игры. Все календарные и семей-
ные обряды, все этапы трудовой деятельности, повседневная жизнь сето
запечатлены в песне, каждое ритуальное действие закреплено звуком
и образом.
-------
| сайт collection
|-------
| Ю. Алексеев
| А. Манаков
| Народ Сету: между Россией и Эстонией
-------
Близкородственный эстонцам народ сету обосновался на Псковской земле, в области, называемой самим этим народом Сетумаа, задолго до появления в этих местах первых славянских племен. Российские ученые относят возникновение первых поселений народов финно-угорской группы в ареале Псково-Чудского водоема к первому тысячелетию до новой эры. Возникновение первых славянских поселений датируется здесь V веком нашей эры. К моменту возникновения русской государственности поселения славян и финно-угров в этом регионе перемежались друг с другом. Характерной чертой славянского расселения на Псковщине явилось не выдавливание коренного финно-угорского населения, а совместное проживание людей различных племен на одной территории, с многочисленными контактами, экономическими связями и взаимным проникновением различных культур. Можно с полной уверенностью сказать, что на протяжении всего последнего тысячелетия русские и сету совместно проживали на территории Псковского края.
До середины XVI века сету были язычниками. Миссионерская деятельность Псково-Печерского монастыря привела к тому, что сету приняли православие, хотя языческий элемент в культуре сету сохранился вплоть до наших дней.
Не зря общепринятым названием сету на Псковской земле стало «полуверцы». Наибольший расцвет хозяйство и культура сету приобрели в начале XX века. Основным видом деятельности стала качественная переработка льна, который пользовался большим спросом в Скандинавских странах. Численность народа, согласно переписи 1903 года, достигла максимального значения за всю историю и составила около 22 тысяч человек. Стали появляться предпосылки для создания культурной автономии.
Судьба народа сету резко изменилась после 1917 года. Во вновь образованном государстве – Эстонской республике вопросу сету придавалось большое значение. При заключении в 1920 году Тартуского мирного договора земли, на которых проживал народ, впервые за всю историю отошли к Эстонии. По мнению специалистов, цели заключения договора у сторон были различными. Если Эстония хотела закрепить свой статус новообразованного государства, то большевистский режим стремился при помощи эстонцев покончить с Северо-Западной армией генерала Юденича, которая представляла непосредственную угрозу их власти в России. Так что можно с полным правом заявить, что международные авантюристы Адольф Иоффе и Исидор Гуковский, подписавшие от имени большевистского правительства Тартуский мирный договор, расплатились землями народа сету за уничтожение этого крупного воинского формирования.
Надо сказать, что эстонцы никогда не относились к сету как к самостоятельному народу.
До сих пор в эстонской науке бытует мнение, что сету произошли от эстонцев, которые бежали в XVI веке на территорию России от насильственного крещения в лютеранскую веру. Поэтому уже в 20-х годах прошлого столетия началась массовая эстонизация сету. До этого на протяжении нескольких веков сету носили православные имена. Фамилии, как и на территории остальной России, образовывались по имени деда. С приходом эстонцев сету начали принуждать брать эстонские имена и фамилии. Начальное и среднее школьное обучение для народа сету стало вестись на эстонском языке. Надо отметить, что язык народа сету имеет очень много общего с эстонским языком. Но все же это два отдельных языка.
Особенно явной политика эстонизации сету стала в Эстонии после 1991 года. Для выполнения условий вступления в Европейский союз эстонскому правительству было необходимо показать, что у него нет проблем с национальными меньшинствами. Для этого с 1995 по 2000 год проводилась специальная программа переселения сету на территорию Эстонии. В это время и произошло массовое переселение народа сету из России в Эстонию. Всем сету, прибывшим туда на постоянное место жительства, выплачивались значительные денежные средства, оказывалась помощь в строительстве домов. Эти действия рекламировались как достижения национальной политики Эстонии, на фоне политической и национальной дискриминации русскоговорящего населения страны. Но вместе с тем в Эстонии не было признано право на существование народа сету как самостоятельного этноса. При переписи населения, проводившейся в Эстонии в 2002 году, народ сету не исчислялся как самостоятельный, а сами сету были записаны как эстонцы.
Для правящей элиты Эстонии проблема сету удобна еще и тем, что позволяет выдвигать к России территориальные претензии. США создали из Польши, Латвии, Литвы и Эстонии своеобразного «троянского коня» для Евросоюза и инструмент постоянного давления на Россию. К сожалению, народ сету стал заложником в большой политической игре против России.
Разрешить проблемы народа сету по отдельности ни Россия, ни Эстония не смогут. Тут нужны продуманные и совместные действия, а главное – желание вести переговорный процесс. Сам народ сету стремится в первую очередь к сохранению своей культуры и идентичности, но ему приходится выбирать между нынешними условиями жизни в России и «благополучной» ассимиляцией в Эстонии.
Положение между Россией и Эстонией влияет и на внутренние процессы, происходящие в среде сету. Так, в 90-е годы были созданы две параллельные организации: Конгресс сету (его заседания проходили в Эстонии) и Этнокультурное общество сету ЭКОС (съезды проходят в псковских Печорах). Как видно из документов этих организаций, публикуемых в настоящем издании, взаимоотношения между ними отнюдь не безоблачны.
//-- * * * --//
Книга представляет собой первый опыт сборника материалов по истории и современному состоянию народа сету. В первой части, написанной профессором Псковского государственного педагогического университета А.Г. Манаковым, рассматривается вопрос о происхождении народа сету, а также изложены результаты двух экспедиций, в ходе которых обследовались текущие этнодемографические процессы в среде этого народа. Экспедиции проводились в 1999 и 2005 годах (в 2005 году – при поддержке информационного агентства REGNUM). Вторая часть, подготовленная корреспондентом агентства REGNUM по Псковской области Ю.В. Алексеевым, состоит из интервью с наиболее видными представителями сету, а также материалов конгрессов народа сету, проходивших в 90-е годы. В приложении содержатся выдержки из Тартуского мира, имеющие непосредственное отношение к территории расселения сету.
Впервые о жителях восточного побережья Балтийского моря сообщил римский историк Тацит в I веке нашей эры, назвав их эстиями (Aestii), независимо от племенной принадлежности: финно-угорской или балтийской. Спустя 500 лет готский историк Иордан вновь упоминает этот народ, назвав его Hestii. В конце IX века английский король Альфред Великий в примечаниях к своему переводу сочинений Орозия указал положение страны эстиев – Estland (Eastland) возле страны венедов – Weonodland .
В средневековых скандинавских источниках земля под названием Eistland локализуется между Вирландом (т. е. Вирумаа на северо-востоке современной Эстонии) и Ливландом (т. е. Ливонией – землей ливов, расположенной на северо-западе современной Латвии). Другими словами, Эстланд в скандинавских источниках уже вполне соответствует современной Эстонии, а эстии – финно-угорскому населению этой земли. И хотя не исключено, что первоначально «эстами» германские народы называли балтские племена, но со временем данный этноним был перенесен на часть прибалтийских финнов и послужил основой для современного наименования Эстонии .
В русских летописях финно-угорские племена, живущие к югу от Финского залива, именовались «чудью», но благодаря скандинавам название «Эстония» (например, норвежское «Эстланн» (Østlann) означает «восточная земля») постепенно распространилось на все земли между Рижским заливом и Чудским озером, дав имя местному финно-угорскому населению – «эсты» (до начала ХХ века), эстонцы. Сами эстонцы называют себя eestlased, а свою страну – Eesti.
Эстонский этнос сформировался к началу II тысячелетия нашей эры в результате смешения древнего аборигенного населения и финно-угорских племен, пришедших с востока в III тысячелетии до нашей эры . В первых веках нашей эры на всей современной территории Эстонии, как и на севере Латвии, был распространен тип погребальных памятников эстоливских племен – каменные могильники с оградками.
В середине I тысячелетия на юго-восток современной Эстонии проник еще один тип погребальных памятников – длинные курганы псковского типа. Считается, что еще долго здесь проживало население, происходящее от славян-кривичей. На северо-востоке страны в то время встречалось население водского происхождения . В народной культуре населения северо-востока Эстонии прослеживаются элементы, заимствованные у финнов (на побережье Финского залива), води, ижорцев и русских (в Причудье) .
Сету ныне проживают в Печорском районе Псковской области (где называют себя «сето») и на восточных окраинах соседних уездов Эстонии, до революции 1917 года входивших в состав Псковской губернии.
Эстонские археологи и этнографы Х.А. Моора, Е.В. Рихтер и П.С. Хагу считают, что сету являются этнической (этнографической) группой эстонского народа, которая сформировалась к середине XIX века на основе чудского субстрата и более поздних эстонских переселенцев, принявших православную религию . Однако более убедительными выглядят доказательства ученых, полагающих, что сету – остаток самостоятельного этноса (автохтона), подобно води, ижорцам, вепсам и ливам . Для подтверждения этой позиции необходимо рассмотреть динамику этнических, политических и конфессиональных границ к югу от Псковско-Чудского водоема начиная со второй половины первого тысячелетия н. э., разбив предварительно этот временной интервал на семь исторических периодов .
I период (до Х века н. э.). До появления славян пограничье современной Эстонии и Псковской земли заселяли финно-угорские и балтийские племена. Провести точную границу между районами расселения финно-угорских и балтийских племен достаточно трудно. Археологические находки свидетельствуют о существовании балтийских (в частности, латгальских) элементов к югу от Псковского озера вплоть до Х–ХI веков, когда на этой территории уже жили славянские племена кривичей .
Заселение славянами южного и восточного побережий Псковского озера началось предположительно в VI веке. На рубеже VII–VIII веков они основали городище Изборск в 15 км к югу от Псковского озера. Изборск стал одним из десяти древнейших русских городов, первое упоминание которого относится к 862 году. К юго-западу от Псковского озера, где проходила граница колонизированных славянами земель, ассимиляция почти не затронула местное прибалтийско-финское население. Славянский Изборск оказался как бы вклиненным в земли, заселенные прибалтийской чудью, став самым западным городом псковско-изборских кривичей.
Политическая граница, обязанная своим становлением созданию Древнерусского государства – Киевской Руси, прошла несколько западнее этнической границы. Граница между Древнерусским государством и чудью-эстами, сложившаяся при Святославе к 972 году, в дальнейшем стала очень стабильной, просуществовав с небольшими изменениями вплоть до начала Северной войны (1700 год). Однако в конце Х – начале ХI века границы Древнерусского государства временно отодвинулись далеко на запад. По древним источникам известно, что Владимир Великий, а затем Ярослав Владимирович брали дань со всей «лифляндской чуди» .
II период (Х – начало XIII века). Это был начальный период славянско-чудского взаимодействия при наличии политических, этнических и конфессиональных границ (христианство на Руси, язычество у чуди). Часть чуди, оказавшаяся на территории Древнерусского государства, а затем Новгородской республики, начала воспринимать элементы материальной культуры соседей – псковских кривичей. Но местная чудь оставалась частью чуди-эстов, противопоставление псковской чуди собственно эстам (эстонцам) проявляется позднее. В этот период можно говорить скорее об анклаве чуди на русской территории.
Отсутствие в этот период четкого этноконфессионального и политического барьеров позволяет сделать предположение, что уже тогда существовала русско-чудская этно-контактная зона к юго-западу от Псковского озера. О наличии контактов чуди с псковичами свидетельствуют сохранившиеся отдельные элементы раннерусской культуры в религиозных обрядах сету – потомков псковской чуди .
III период (XIII век – 1550-е годы). Политическими событиями этого периода стали образование в Прибалтике в 1202 году немецкого Ордена меченосцев, а в 1237 году – Ливонского ордена и захват орденами всех эстонских и латышских земель. Почти весь данный период существовала Псковская вечевая республика, которая уже в XIII веке вела независимую от Новгорода внешнюю политику и только в 1510 году была присоединена к Московскому государству. В XIII веке на юге современной Эстонии началась экспансия Ордена меченосцев, а на севере – датчан. Псковичи и новгородцы вместе с эстами пытались противостоять агрессии немецких рыцарей еще в начале XIII века на территории современной Эстонии, но с потерей последнего оплота эстов – Юрьева в 1224 году русские войска оставили их территорию.
К 1227 году земли эстонских племен были включены в состав Ордена меченосцев. В 1237 году Орден меченосцев был ликвидирован, а его земли вошли в состав Тевтонского ордена, став филиалом последнего под именем «Ливонский орден». Эсты были обращены в католичество. В городах Эстонии стали оседать группы немецких переселенцев . В 1238 году северные земли Эстонии перешли к Дании, но в 1346 году были проданы датским королем Тевтонскому ордену, который передал эти владения в 1347 году в залог Ливонскому ордену.
Политическая граница между Ливонским орденом и Псковской землей превратилась в конфессиональный барьер. На землях эстов немецкие рыцари насаждали католичество, западным форпостом православной веры являлся город-крепость Изборск.
Особенностью государственной и одновременно конфессиональной границы являлась ее односторонняя проницаемость. С территории Ливонского ордена на Псковскую землю переселялись эсты, стремящиеся избежать религиозного и политического гнета немецких рыцарей. Были и переселения больших групп эстов на русские земли, например после восстания 1343 года в Эстонии. Поэтому отдельные элементы католической религии, в частности религиозные праздники, проникли на территорию, заселенную псковской чудью. Существовало одновременно три пути такого проникновения: 1) через контакты с родственным эстонским населением; 2) через новопоселенцев с запада; 3) через посредство католических миссионеров, действовавших на этих землях вплоть до конца XVI века . Северная часть псковской чуди, проживавшая к западу от Псковского озера, некоторое время находилась под властью ордена и была причислена к католической церкви .
Большая часть псковской чуди все же сохранила языческую веру. Многие дохристианские элементы культуры сохранились у сету и в наше время. Этноконфессиональная граница между псковской чудью и русскими не была непреодолимым барьером: между ними происходил интенсивный культурный обмен.
IV период (1550-е – 1700-е годы). Наибольшее значение имели первые десятилетия периода, особенно 1558–1583 годы (Ливонская война). В это время псковская чудь окончательно приняла православие, тем самым обособившись в культурном отношении от эстов.
В результате Ливонской войны 1558–1583 годов территория Эстонии была поделена между Швецией (северная часть), Данией (Сааремаа) и Речью Посполитой (южная часть). После поражения Речи Посполитой в войне 1600–1629 годов вся материковая часть Эстонии отошла Швеции, а в 1645 году от Дании к Швеции перешел также остров Сааремаа. На территорию Эстонии, преимущественно на острова и побережье Балтийского моря (особенно в Ляэнемаа), стали переселяться шведы. Население Эстонии приняло лютеранскую веру.
Еще в 70-е годы XV века вблизи русско-ливонской границы был основан Псково-Печерский (Свято-Успенский) монастырь. В середине XVI века, во время Ливонской войны, монастырь становится крепостью – западным форпостом православия Российского государства. В начале Ливонской войны, до 1577 года удачной для русской армии, монастырь распространял православие в занятых русскими войсками областях Ливонии.
Государство придавало большое значение укреплению мощи Псково-Печерского монастыря, предоставив ему «пустопорожние земли», которые, по сообщению летописей, монастырь заселил пришлым людом – «беглыми эстонцами» . Нет сомнения в том, что христианство по греческому обряду приняло и коренное население – псковская чудь. К тому же, беглых было явно недостаточно, чтобы ими можно было заселить все монастырские земли.
Однако псковская чудь, по причине непонимания русского языка, долгое время не знала Священного писания и за внешним обликом православия фактически скрывала язычество. Русские сомневались в истинности православной веры у «псковских эстов» и не случайно издавна называли сету «полуверцами» . Только в XIX веке, под нажимом церковных властей, исчезли древние общинные ритуалы. На индивидуальном уровне языческие обряды стали исчезать лишь в начале ХХ века, с распространением школьного образования.
Таким образом, главным признаком, отделившим сету от эстонцев, стала религия. И хотя вопрос о предках сету неоднократно дискутировался, большинство исследователей сошлось на том, что сету – коренное население, а не пришлые эстонцы из Вырумаа, бежавшие от гнета немецких рыцарей . Впрочем, признавалось, что часть «полуверцев» все-таки ведет свое происхождение от переселенцев из Ливонии XV–XVI веков .
По окончании Ливонской войны в 1583 году южная часть Ливонии отошла к Речи Посполитой. Государственная граница вновь восстановила конфессиональный барьер, размытый в годы войны. Между предками сету и русскими активизировался обмен элементами материальной культуры (жилые постройки, одежда, вышивка и др.).
В первой трети XVII века значительная часть Ливонии (Лифляндия) перешла к Швеции, и здесь вместо католичества было введено лютеранство. Эстонцы, приняв лютеранскую веру, утратили почти все католические обряды, чего нельзя сказать о сету, сохранивших в обрядности более значительный католический элемент. С этого времени протестантскую и православную религию разграничивал фактически непроницаемый барьер: исследователи отмечали отсутствие у сету элементов лютеранской духовной культуры .
В пределах этноконтактной зоны начиная с XVI века, и особенно в XVII веке, появились новые этнические компоненты – первыми были русские переселенцы из центральных областей России (о чем свидетельствовал акающий говор), бежавшие в пограничные районы и даже в Лифляндию, спасаясь от солдатчины и крепостной зависимости. Они поселялись на западном побережье Псковско-Чудского водоема и занимались рыболовством. Хотя первые поселения славян появились здесь еще в XIII веке, вплоть до XVI века эти земли так и не были колонизированы русскими .
К сожалению, об этой семье я знаю очень мало. Знаю, что живут в деревне Раково. Старшая в семья, хозяйка, Галина. Ее дети: Элли, Хельга, Лембит.
Сету (сето, псковская чудь) — небольшой финно-угорский народ, проживающий в Печорском районе Псковской области и прилегающих районах Эстонии, до 1920 года входивших в состав Псковской губернии. Историческая область проживания народа сету носит название Сетумаа. Основой языка считается южно-эстонский (вырусский) диалект. Говор сету воспринимается эстонцами как самостоятельный язык, отличающийся от эстонского языка.
На русской земле сету сохранили язычество, и только со строительством Псково-Печерского монастыря они приняли православие. В течение нескольких веков сету почти не изучали русский язык и, приняв православие в форме обрядов, но не духовной культуры, сохранили в своей вере много языческих элементов.
Расцвет самобытной культуры сету пришёлся на начало XX века , впоследствии численность народности сократилась в силу разных причин, в том числе и ассимиляции. Носителями культуры сету на настоящий момент являются люди не старше 50 лет.
Согласно последним исследованиям на территории Псковской области сейчас проживает 172 представителя народа сету. После 1991 года много семей сету переехало на постоянное место жительства в Эстонию, которая предоставила им экономические и политические преференции, склонила к переезду в Эстонию около тысячи представителей народа сету - жителей Псковской области. Наибольшая численность народа сету зафиксирована переписью 1903 года. Тогда их насчитывалось около 22 тысяч человек. В то же время была создана и культурная автономия сету. Происходило развитие школ сету, выпускалась газета, начала формироваться национальная интеллигенция. Благодаря развитию экономических связей выросло благосостояние народа сету. Основным видом деятельности стала качественная переработка льна, который пользовался большим спросом в скандинавских странах.
Характер сету и традиции
Крестьяне сету всегда были известны как люди, которые вели натуральное хозяйство и ничего не боялись. Нет обуви - сами сошьют, нет посуды - сами сделают, нет еды - сами вырастят, нет одежды - сами лен соткут и одежду скроят.
Свой язык сету хранили и оберегали. Разговор на этом языке велся дома, на переменках в школе, потому что в царское время школы были русские, но возможно было обучение немецкому и эстонскому языку. После войны в школах было два отделения: русское и эстонское.
Не было и учителей, которые преподавали бы на сету. Своей письменности сету никогда не имели, но язык сету никуда не уходил. Язык и традиции крестьяне сету передают из поколения в поколение уже много веков. Одной из таких традиций являются украшения из серебряных монет. Без этих украшений девушка даже не могла думать о замужестве.
Сету - очень суеверный народ. Они никогда не пускали в свой хлев людей с темными глазами, а людей в темных очках не подпускали даже близко. У них свои заговоры, свои обереги от сглаза, от дурного глаза. Красная кайма на сарафане оберегает от дурного глаза, звенящее серебро отгоняет нечистую силу.
